– Мне просто в туалет надо, – я скромно опустила глазки, включая дурочку.

Не проканало.

– Я предупреждал.

Мое сопротивление было сломлено сразу же, с рот запихан какой-то кусок материи, сверху перевязан не более чистым лоскутом и завязан прямо очень туго на затылке. Теперь даже со свободными руками вряд ли смогу развязать, а тут наручники.

И мы отправились в путь. Я смотрела во все глаза, пока мешок на голову не догадался надеть, старалась запомнить дорогу. Только вот мешок не был предусмотрен, дорогу он и не скрывал. А это значит… Что он уверен, эти знания мне ничем не помогут.

И снова плохо.

Даже если выкуп заберут, то меня выпускать вряд ли кто-то собирается. Как и держать в заточении, ведь тогда вероятность побега всё же есть. Значит, моя кончина должна произойти в другом месте.

В заброшенном цеху посреди поля, судя по тому, куда мы приехали.

Внутри всё похолодело. Если бы не кляп, я бы успела из кармана достать и сглотнуть таблетки. Так хотя бы гарантированно не больно. Сейчас же…

Даже не знаю, что со мной собираются делать. А они точно знают, кто я, ошибки быть не может. И не собираются оставлять в живых.

Ещё сегодня утром сама тоже рассматривала вариант умереть. Но какой-то неприметной тихой смертью, а не в лапах здоровенных псов, нанятых для моего похищения. Почему псов, а не «пса»? Так из ангара вышли ещё двое и с неприятными ухмылочками пошли к нам.

Желудок свело от неприятного предчувствия. А может стоило сидеть дома и изображать послушную дочь? Ради чего этот фортель вообще? Я даже не умею жить на свободе. Никогда не пробовала. Теперь может и не попробую.

Ах да, Эмин… В душе загорелась искорка тепла.

«Мне жаль, что мы так и не увидимся с Вами. Жаль, что я закончу свою никчемную жизнь так бездарно. Ничего не сделав, даже не пожив толком. И не увидев Вас напоследок… Вот бы хоть одним глазочком…»

В сложных ситуациях многие молятся. Мне же молитвы не помогали как-то. А вот монолог с Эмином помогал всегда. Как бы тяжело не было. И сколько бы мне не было лет. Я словно чувствовала его рядом. И пока меня волокли в ангар, ведь от страха идти я не могла, продолжала про себя тянуться к единственному моему источнику тепла и света в этом аду.

«Ну ничего, я справлюсь. Со всем, что бы не произошло сейчас. Буду думать о том, что после я попаду на небо, и оттуда смогу наблюдать за Вами. Видеть Вашу улыбку, Вашу жизнь. Пусть без меня, это неважно. Если Вы счастливы – то и я тоже…»

– Хозяин тут?

– Да, сразу к нему её.

– Ок.

Мои похитители затащили меня в один из цехов и небрежно кинули на скамью, на которую я свалилась, благополучно ударившись головой. И только после этого смогла кое-как подняться, чтобы сесть.

Трое, что притащили меня сюда (на одну прям даже многовато, на себя посмотрите, ребят, и на меня, не перебор? От одного-то фик убежишь), стояли неподалеку. А вот совсем рядом…

Высокий, даже симпатичный мужчина. Незнакомый. Взгляд, пронизывающий до костей, звериный какой-то. Хоть и не злой. Скорее безразличный и пренебрежительный.

Он продолжал меня осматривать, презрительно кривя губы.

– Так вот ты какая, дочь этой падали.

«Что бы тебе не сделал мой отец, я не в курсе. И я не виновата. Сама от него сбежала».

– Мне сказали, ты сама деру дала. Да так удачно в нашей машинке. Судьба, – он развел руками, – значит, дело мое правое.

Я могла лишь прожигать его взглядом, который уже наполнялся слезами. Ответить-то никак.

– Ну-ну, не реви. Это не поможет. Мне плевать, виновна ты или нет, причастна или нет. Ты – его дочь. И ты заплатишь за папочку. Может, всё пройдет быстро. Может, долго и медленно. Я не знаю. Вершить суд буду не я. Если твоя душа чистая, то пусть луна поможет тебе умереть быстро. Хотя до этого… получалось как-то всё медленно…