Хотя данная система и не является системой с частной собственностью, права на использование участков для лова и обязанности по обеспечению этих прав хорошо определены. И хотя эта система не является централизованной, руководство местного кооператива использовало национальное законодательство, передавшее подобным кооперативам право определять «местные установления», для повышения степени легитимности своего содействия процессу выработки работающего набора правил. Легитимность этой системы повышает и то обстоятельство, что местные власти также признают подписанное соглашение. Однако фактический надзор за исполнением договоренности и принуждение к выполнению правил оставлены самим рыбакам.

Чиновники из центрального правительства не смогли бы выработать подобный набор правил без найма постоянно действующего персонала для работы (т. е. для рыболовства) в зоне своей ответственности в течение продолжительного периода. Участки лова, имеющие разную экономическую ценность, обычно ассоциируются с прибрежным рыболовством (см. [Christy, 1982], [Forman, 1967]), но их практически невозможно нанести на карты без масштабных исследований и экспериментов непосредственно на данных участках моря. Картографирование набора участков лова – такого, что деятельность одной рыбацкой лодки может сказаться, а может и никак не сказаться на миграции рыбы на другие места, стала бы устрашающим вызовом, если бы не существовало огромных массивов информации, привязанной к месту и времени, собранной рыбаками, которые были готовы к экспериментированию в течение десяти лет с различными картами и системами. Аланья дает нам пример саморегулируемой организации использования общей собственности, в рамках которой были разработаны правила, модифицированные самими участниками, которые к тому же сами осуществляли надзор за их соблюдением и принуждение к их выполнению.

Пример с прибрежным рыболовством в Аланье – лишь одно эмпирическое наблюдение из множества договоренностей, воплощенных в работающие схемы, которые были разработаны и модифицированы, которые наблюдались и поддерживались самими пользователями возобновляемого общего ресурса, стремившихся ввести в некие рамки индивидуальное поведение, которое, не будь оно ограничено, наверняка уменьшило бы общее вознаграждение данного сообщества индивидов. В дополнение к тем примерам, которые будут разбираться в главах 3, 4 и 5, отметим, что имеется множество хорошо документированных примеров продуктивных институционализированных соглашений по поводу общих ресурсов самой разной природы – управляемых фермерами систем ирригации, общественных лесов, прибрежных рыбных ресурсов, пастбищных и охотничьих угодий[25].

Игра 5 и эмпирические наблюдения над успешно управляющимися общими ресурсами образуют теоретическую и эмпирическую альтернативу суждению, согласно которому те, кто вовлечен в ситуацию с общим ресурсом, не в состоянии сами выбраться из проблем, возникающих, когда множество индивидов используют данный ресурс. Моим ключевым аргументом является то, что одни индивиды ломают капкан, присущий «дилемме общин», тогда как другие, к великому сожалению, продолжают пребывать в ловушке, разрушая свой собственный ресурс[26]. Это подводит меня к вопросу о различиях между теми, кто разрывает оковы «дилеммы общин», и теми, кто не делает этого. Эти различия могут быть связаны с факторами, действующими внутри соответствующей группы. Участники группы могут просто-напросто не иметь возможности коммуницировать друг с другом, не иметь шанса выработать доверие друг к другу и не понимать, что им придется разделить общее будущее. Или, в других случаях, обладающие властью индивиды, получающие выгоды от статус-кво, могут блокировать попытки поменять правила игры, предпринимаемые индивидами, обладающими меньшей властью. Для того чтобы вырваться из плена ситуации, в которой господствует извращенная логика, такие группы могут нуждаться в каких-то формах внешнего содействия.