– А вот Китай! – скажут мне. – Китай так быстро развивается, что скоро станет мировой сверхдержавой.

Увы. Даже успешный китайский опыт показывает, что разрыв между отсталыми странами и передовыми не сокращается. Экономика Китая растет примерно на 15 % в год. А экономика Америки – на 2 %. Но поскольку масштабы этих экономик несопоставимы, американские два процента по абсолютной величине сильно превосходят китайские пятнадцать. И поэтому разрыв между экономиками Америки и Китая только увеличивается каждый год на 900 долларов в пересчете на душу населения. Иными словами, бурно развивающийся Китай беднеет год от года в относительных величинах. И тот огромный вал китайского ширпотреба, который буквально захлестнул весь мир вообще и Америку в частности, – вал, который и является самым видимым и самым пугающим атрибутом китайской экономики, фактически ничтожен: китайский экспорт в США составляет примерно 0,15 % ВНП США. Поэтому абсолютно прав был Збигнев Бжезинский, когда сказал, что «даже если Китаю удастся избежать серьезных политических потрясений и каким-то образом сохранить чрезвычайно высокие темпы экономического роста в течение следующих 25 лет, он все же останется сравнительно очень бедной страной, что дает все основания скептически относится к перспективе вхождения Китая в число могущественных держав мира».

О каких таких политических потрясениях говорит господин Бжезинский? А вот о тех самых, которые все предрекают России – о пробое социального напряжения из-за разницы потенциалов между самыми богатыми и самыми бедными гражданами. Наши красно-коричневые и прочие патриоты, вернувшись из Китая, любят восторженно ахать, охать и ругать Горбачева. Мол, надо было делать, как в Китае – не отпускать гайки, а вводить капитализм при руководящей и направляющей роли компартии. И не было бы тогда у нас такого дикого капитализма, при котором одни стали миллиардерами, а другие получают пенсию в «полторы тыщи». Подобный бред могут нести только люди, не разбирающиеся ни в демографии, ни в экономике и видевшие в Китае только Пекин или Шанхай – эти выставки достижений китайского капиталистического хозяйства.

Экономика Китая разгорается на крестьянском хворосте. А в России весь этот хворост успешно спалил еще дядюшка Джо. Это во-первых. А во-вторых, ситуация с социальным расслоением в Китае ничуть не лучше, чем в России. Там есть небольшая кучка богатеев, есть шанхайские небоскребы, прокалывающие небо этого приморского города. Но успешно и красиво живут только западные экономические зоны, а стоит уехать вглубь на восток. «Там люди мух едят», – как образно выразился один мой знакомый, характеризуя китайские контрасты. И число этих «мухоедов» – по сути, обычных крестьян, которым не досталось городского изобилия, – достигает 800 миллионов человек! Разница между доходами обычного крестьянина с востока и жителя приморского экономического рая не меньше, чем пресловутая разница в зарплатах между москвичом и провинциалом. Одних только безработных в Китае больше, чем народу во всей России!

Никому из наших восторженных китаелюбов не приходит в голову спросить себя: если в Китае все так хорошо, отчего же китайцы бегут из Китая, как тараканы? И в США бегут, и, что весьма показательно, в Россию. Куда угодно – лишь бы свалить с благословенной, экономически растущей родины… Не приходит также в голову нашим патриотам задаться вопросом: а почему это российские пенсионеры из Приамурья переезжают жить в Китай? Уж, наверное, не потому, что там жизнь дороже, а по прямо противоположной причине – там они на свою пенсию катаются, как сыр в масле.