Перехожу к следующему столу. Борта. Наша красавица – аппетитные формы и всё такое, сопутствующее записным красавицам. О-о! Ещё издалека замечаю на некогда стройной шее новое ожерелье. Подхожу ближе. На золотой цепочке маленькие фигурки. Слоники? Наклоняюсь, чтобы рассмотреть. Ё…! Украшение оказывается давешним – человеческие зародыши, склеенные из кусочков, болезненно извиваются на своих пуповинах. Брезгливо отшатываюсь. Чёрт меня дёрнул посмотреть. Не хочется признаваться, что один из них мой. Долг заставляет заглянуть в ящик стола. Всё отлично. Среди обычной женской мелочёвки знакомая кукла, распятая на косметичке.

Утренний обход вверенных территорий продолжается.

Мордье. Отличный работник. Француз. Семья. Есть дети. Или нет… Прекрасный семьянин. Кажется… Едва заметная небрежность в одежде о чём-то свидетельствует, только я не знаю о чём. Перед начальством никогда не заискивает, гордо держит порядочную дистанцию. Заглядываю, что у него на мониторе… Хм-м. Порно сайт… У Мордье в самом уголке губ копится, пузырясь, густая слюна. Ладно, это его сугубо личное дело. Толерантность должна быть толерантной. Наклоняюсь и заглядываю в стол. Прекрасно! Иглы на положенном месте. Что-то будоражит на периферии зрения. Невольно перевожу взгляд. Что это? Из кармана брюк свисает удавка с отвратительными бурыми пятнами. Хотя ладно. Выпрямляюсь. У кого не бывает слабостей… И не касается это меня совсем. А может, это обычный шнурок от ботинок? Зато, если надо – вечер, ночь, выходные – Мордье всегда готов выйти, подменить, авралить сколько необходимо. Незаменимый человечище.

Подхожу к Николаю. Тунеядец и пьяница. Неопределённого возраста костюм по своей измятости даст фору любимой рубашке Керхи. Экран монитора с трудом просвечивает сквозь толстый слой пыли убогим рабочим столом с единственным ярлыком – «Корзина», и та заполнена удалённым ещё в прошлом году ярлыком. Как всегда небритый, постоянно непричёсанный, сидя спит – со стороны не отличишь от глубоко задумавшегося человека. Всё проспал! Злобно пинаю его по ноге.

– Ну-ка, встать!

Николай вскакивает, испуганно моргает своими белесыми ресницами.

– Спишь, пьянь!

Со всей силы прикладываюсь ладонью по лицу. Он что-то пытается сказать, но зуботычина пресекает попытку оправдаться.

– Что у тебя за спиной? Опять отращиваешь?

Захожу за спину. Становятся видны подозрительные бугры под пиджаком. Которые ещё и шевелятся.

– Ну-ка! Задери рубашку!

Николай покорно задирает рубашку вместе с пиджаком, что со стороны выглядит комично. Ну, так и есть – два белоснежных отростка проклюнулись, наверное, ночью и уже распустились. Брезгливо отламываю их и бросаю под ноги. Кровь из свежих ран струится по худой спине. Испитое лицо печально. Что-то шепчет. Молится, что ли?

– Что? Ты хочешь мне что-то сказать? – С угрозой нависаю над ним.

– Нет, что Вы. Виноват.

– Вчера – прогулял, сегодня – проспал. Нахрена мне такой работник?

Заглядываю в ящик стола. Куклы как ни бывало! И если бы не его необъяснимая способность находить неожиданные решения там, где, как казалось, нет никаких верных ответов, выгнал, не медля ни секунды. Но нельзя – без него Свиток Силы просто не будет создан. Кипя от бессильной злости, иду к последнему столу.

Доплец. Сколько его помню, всегда косит под иностранца. Кудрявые волосы, голубые глаза. Одет с иголочки. Женщинам такие нравятся. Насколько я знаю, два с ожерелья Борты – его. Подобострастно кланяется. И с громким стуком откуда-то из отворота модного пиджака вываливается невзрачный булыжник. А я и не знал. Кто бы мог подумать?