– До встречи, – как-то растерянно проговорил Клаус. – Сейчас мне не терпится пройти в свой кабинет и ознакомиться с первыми результатами нашего опыта. Данные уже поступают в общий компьютер, и мы можем сделать предварительные выводы.

Вернувшись в кабинет, Клаус погрузился в мягкое кресло, скрестил руки за головой и закрыл глаза. Впервые за много лет изнурительного труда он мог позволить себе расслабиться, воспользовавшись временной тишиной. Уставший Клаус быстро погрузился в состояние на грани сна и бодрствования, и, борясь с сонливостью, начал заниматься медитацией. Уму, заполненному суетными мыслями, как всегда, трудно было наблюдать за ними. Мысли прыгали и скакали в голове, будто взбесившиеся бабуины, но постепенно их количество таяло. Клаус чувствовал, как тепло распространяется по всему телу, ставшее невероятно тяжелым. Профессор, сумев отстраниться от мыслей, попытался медитировать на пустотности, так беспокоившей его в последнее время. Ему захотелось дойти до истины, разобраться в своем беспокойстве, погружаясь все глубже в свои переживания. Он не просто ощущал новые чувства и эмоции, которые трансформировались в его разуме, а делал их подконтрольными, не давая завладеть своим умом. Находясь в медитативном состоянии, Клаус не ощущал ни времени, ни пространства. Его посещали странные образы и воспоминания из детства, мысли, связанные с работой, но он настойчиво возвращал себя к пустотности. А потом, среди сменяющихся в очередной раз картинок, Нименд увидел небольшое пятно. Поначалу он не обратил на него внимания, настолько оно было крохотным. Но пятно росло и казалось, оно пытается заменить все образы в его голове. Оно было ничем и всем одновременно. Клаус чувствовал, как это нечто буквально пожирает его мысли. Страх, который он попытался взять под контроль путем наблюдения за ним, невозможно было удержать в заданных рамках. Инстинкт подсказывал, что оставаться один на один с тем, что родило его сознание, небезопасно. Страх перерос во всеобъемлющее чувство тревоги, и, находясь на пороге ужаса, Клаус прервал медитацию. Он открыл глаза. В груди его будто была птица, стремившаяся вырваться на свободу, и сердце его бешено колотилось. К голове прилила кровь, профессор принялся глубоко дышать, чтобы успокоиться. Встал с кресла. Надо было быстрей отвлечься от пережитого. Нименд выпил стакан воды из графина и начал разминать руки, словно пианист, перед исполнением сложного музыкального произведения. Ощущение тревоги не покидало. Он, будто одержимый, направился к компьютеру, уставился в монитор и стал судорожно прокручивать все известные параметры последнего опыта. Клаус отбрасывал информацию, которая могла стать основой для научных трудов, достойных Нобелевской премии. В ходе эксперимента открылось множество новых физических явлений, свойств и элементов, которые предстояло исследовать. В этом судорожном поиске – так ему показалось – он точно знал, что искал, но найти это пока не удавалось.

Раздался осторожный стук в дверь, и в кабинет заглянул светящийся от радости Филипп.

– Не помешал? Я уже вышел из CERN1, но тут мне пришла в голову мысль дождаться вас и подвезти домой, – произнес Филипп.

– Что? – растерянно переспросил Клаус. Его мысли были где-то очень далеко. – Проходи скорее, – он не мог оторваться от экрана монитора. – У меня, кажется, не очень хорошие новости.

– Что случилось, мистер Нименд? – Филиппу передалось беспокойство профессора.

– Плохое предчувствие.

– Не томите же, рассказывайте скорее.

– Филипп, думаю, то, что я тебе сейчас скажу, ты не хотел бы услышать никогда.