– Почему вы так решили, Андрей? Что эксперимент. Я же объяснила вам, что именно произошло и как вы здесь оказались. И о последствиях падения ничего не утаила.

– И что? Это дает вам основание полагать, что теперь я обязан принимать на веру все, что вы мне тут наплетёте? Может, попробуете меня убедить в том, что я пришелец, а не земной мужчина? Раз уж у меня амнезия, и я, по-вашему, готов в это поверить.

Тамарка, ахнув, открыла рот, а я только плечами пожала, поймав на себе потрясенный взгляд подруги.

– Ничего удивительного, Мелешко, – шепнула в ответ. – Да, это мой шеф во всей красе – я же говорила, что он тот еще грубиян и гоблин!

Однако молодая врач, видимо, не так просто носила фамилию Морозова. Потому что в ответ на явную грубость своего пациента и бровью не повела. Спросила с терпением третейского судьи в голосе:

– Хорошо, ваши возражения, Андрей? Так и быть, я готова их все выслушать, прежде чем оставлю вас наедине с вашей женой Дарьей.

– Да пожалуйста! – не растерялся Воронов. Здесь его все раздражало – палата, люди, сложившиеся обстоятельства, и он даже не пытался это скрыть. Как и не пытался флиртовать или быть вежливым с симпатичной докторшей.

– Во-первых, у меня не может быть такой идиотской фамилии – Петушок. Серьезно? – громко хмыкнул. – Да я бы повесился раньше, чем потерял память, будь это правда на самом деле! Во-вторых, мне никогда не нравились рыжие девушки. Я это чувствую! А в-третьих… – Гоблин все-таки повернул голову и смерил меня с ног до головы тяжелым взглядом. – Вы посмотрите на нее. Эта особа совсем не рада меня видеть, скорее она расстроена. Я еще не разучился понимать очевидное!

Уборщица, что в этот момент натирала полы возле Воронова – низенькая пожилая женщина, подтянула к себе швабру и распрямила спину. Зыкнула на мужчину недовольно.