С этими словами Марк покинул кафедру и сел на свое место.

«Любопытно, – подумал я. – Что можно противопоставить этой сияющей логике фактов?»

Все ждали, что выступит Торквемада, который теперь Монтенегро и всё такое прочее. Но вместо него на кафедру поднялся кардинал Юлиан и положил перед собой весьма древнего вида пергаментный манускрипт.

– Это книга Деяний седьмого Вселенского Собора, записана на латыни, привезена представителем Римской церкви на Соборе и хранится в папской библиотеке, – торжественно произнёс кардинал. – Я прочту ту часть, которая касается Символа веры.

Читал Юлиан медленно, монотонно, слова Деяний полностью совпадали с той книгой, которую предоставили православные. За исключением одного места. В гулкой тишине капеллы прозвучало: «Святой Дух исходит от Отца и Сына».

Патриарх Иосиф вопросительно посмотрел на Виссариона никейского.

– Я не знаю, по какой причине, – сказал кардинал Юлиан, – представленные Церквями книги не совпадают. Возможно, те потрясения, которые испытывает Восточная Империя, способствовали потере подлинного экземпляра. Дополнительно сошлюсь на Мартина, епископа Гнезненского, который составил «Историю Вселенских Соборов». Он пишет, что исхождение Святого Духа от Отца и Сына было утверждено Отцами Эфесскими ещё на втором Вселенском Соборе.

Чиновник Ягарий, скорей всего, по тайному знаку Палеолога, попросил сделать перерыв. Втроем, Палеолог, Марк эфесский и Гемист Плифон, они заперлись в трапезной и совещались около часа. Затем вернулись в капеллу и слово взял Плифон.

– Начну с «Истории» Мартина, епископа Гнезненского, – сказал Плифон. – Мартин жил и писал меньше ста лет назад, а седьмой Собор состоялся почти восемьсот лет назад, поэтому его мнение можно считать исторически достоверным в той же мере, в какой следует верить утверждениям последователей Зороастра о том, что Луны на небе в допотопные времена не было. Если всё же предположить, что Отцами седьмого Вселенского Собора было сделано это прибавление, то в прочитанной уважаемым кардиналом книге должно присутствовать объяснение, почему, какие причины побудили Святых Отцов это сделать. Но такого объяснения мы не услышали. Ещё несколько столетий после седьмого Собора в Римской церкви литургия читалась без всякого прибавления к Никейскому Символу, о чём свидетельствуют латинские писатели Анастасий книгохранитель римский, Пётр Дамиан и многие другие. Если были бы справедливы или, во всяком случае, давно известны в Римской церкви свидетельства вашего списка и вашего историка, то зачем тогда Фоме Аквинскому и близким ему богословам прибегать к бесчисленным доказательствам прибавления к Символу. В подтверждение своего учения, им достаточно было бы указать на прибавление, сделанное на седьмом Вселенском Соборе. Но ваши великие богословы молчат о сём».

– Уважаемый ритор обвиняет нас в подделке? – со своего места произнёс кардинал Николай, сидевший рядом с Папой.

– Ни в коем случае, – также со своего места ответил Виссарион никейский. – Думаю, что список, предоставленный Римской церковью, был когда-то нечаянно поврежден. Мы готовы выслушать более убедительные доказательства.

Для поиска более убедительных доказательств латинянам потребовался почти месяц. Собрались вновь на день святого пророка Еремии. От имени Римской церкви речь держал, разумеется, Торквемада. Речь его была обширной, продолжалась в тот день до позднего вечера и продлилась потом весь следующий день. Всей своей долгой речью кардинал Родосский пытался доказать, что латинское прибавление к Никейскому Символу веры «и от Сына» не есть прибавление, а есть изъяснение Символа, изъяснения же Вселенскими Соборами не воспрещены. Поэтому Римская церковь имела право сделать такое изъяснение и внести его в Символ веры. Ведь что такое прибавление, говорил Торквемада, прибавление есть приложение к предмету чего-либо извне. Изъяснение же есть изложение того, что заключено в самом предмете. В подтверждение он привёл слова святого Василия Великого, сотворившего самую первую литургию: «Разумеющий Духа разумеет и Его в самом себе, и того, чей он Дух, имеет в мысли вместе и Сына. А кто сего принимает, тот не отлучает Духа от Сына, но утверждает в себе веру в Три, последовательно в отношении к порядку, но совокупно по естеству между собой соединенными. То, как за цепи взявшийся за один конец, привлекает к себе и другой, так и привлекший Духа, через него вместе привлекает и Отца и Сына».