– Ну ты и авантюристка, – со смешком проговорил Ник, когда мы отошли на приличное расстояние от развалин. – Наплела духу с три короба, и все с такими честными глазами!

– А ты считаешь, что надо было сказать ему правду? – скептически спросила я и едва слышно выругалась, когда получила веткой по лицу.

Ай, домкрат мне на ногу! Все же продвигаться по лесу в темноте – еще то удовольствие.

– Иди за мной, несчастье, – вздохнул Кайндорф и, пока я пыталась придумать достойный ответ на последнее, довольно-таки обидное для меня обращение, сам задвинул меня за спину.

– До чего же ты противный, Ник, – в сердцах сказала я. – Неужели тебе так нравится меня изводить?!

– Очень, – с чувством отозвался некромант и слегка повернул голову. – Ты ведь не молчишь, не истеришь, не пытаешься упасть в обморок. А отвечаешь, да еще и как!.. Просто глоток свежего воздуха.

И вроде бы эти слова комплиментом не были и даже близко. Но мне почему-то стало очень приятно. Даже смущенная улыбка попыталась прорезаться, но я ее задушила на корню.

– Кто бы мог подумать, что ты мазохист, – с притворной печалью сообщила я. – Бедная Бель… Если бы она только знала.

– Думаю, Бель вполне достаточно того, что я оказался некромантом, – тихонько хмыкнул Ник, а затем опять повернулся и одарил меня веселым взглядом: – А насчет мазохиста… Кто бы говорил, Шан, кто бы говорил.

– А что я? – недоуменно фыркнула я. – За мной как раз ничего подобного замечено не было.

– Да неужели? – мурлыкнул он и склонился ко мне так, чтобы наши глаза оказались напротив. – А кто так сильно заинтересовался одним из тех, чьи паскудные характеры стали притчей во языцех?

– Меня вашими паскудными характерами не проймешь. – Я насмешливо выгнула бровь. – У самой не сахар.

– И именно потому ты вцепилась в мою тайну, да? – от упавшего до интимного шепота голоса по спине пробежали мурашки, вынуждая передернуть плечами.

Некомфортно. Очень. Я попыталась сделать шаг назад, но Ник удержал меня за плечи. Зло стиснула зубы и вскинула голову:

– Я уже говорила, что люблю загадки.

– Загадка не объясняет того, что ты жаловалась, будто я так занял твою голову, что ты не можешь на учебе сосредоточиться.

Ах ты!.. Да чтоб тебе… И опять мне не хватило бабушкиного словарика.

Я шумно выдохнула и процедила:

– Это ничего не доказывает.

Торжествующая ухмылка на его лице мне категорически не понравилась. Потому что сулила мне… неприятности.

– А если я тебя сейчас поцелую, Шан, – выдохнул Ник мне в губы, – твоя реакция это докажет?

И я… замерла. Словно в камень обратилась. Во мне боролись два противоположных желания – податься вперед, к Нику, и сбежать от него куда глаза глядят. Они разрывали меня, потому я стояла на месте и, кажется, даже не моргала.

Что со мной? Я… не понимаю. Или это и есть то самое ощущение влюбленности, о котором столько говорили мои сверстницы? Но я не ощущаю себя поглупевшей идиоткой, которая ни о чем, кроме предмета своей симпатии, думать не может! Да, Ник мне нравится, это я давно признала. Но не до такой степени! Мозг-то мой при этом на месте остался! Тело немного с ума сходит… Но это ведь чистая физиология.

Да чтоб им всем аварийный клапан посрывало, что со мной такое?!

Из своеобразного ступора меня вывел негромкий смех. Я встрепенулась и непонимающе посмотрела на Ника, который успел отойти на несколько шагов назад и теперь рассматривал меня с непонятной улыбкой.

– Вот объясни мне, Глория, – спокойно проговорил он, – как можно при полнейшей раскованности оставаться настолько невинной? Я бы даже сказал – до неприличия невинной.

– Что? – Я непонимающе моргнула, не в силах проследить за вывертами его мыслей.