Оглядываясь назад, можно сказать, что до 1960-х гг. стоимость проведения научных исследований была относительно невелика. Удивительно, насколько мало оборудования требовалось ученым, скажем, в 1930-х гг. для совершения открытий, удостоенных Нобелевской премии. Позднее, с развитием междисциплинарных исследований, размер научной группы увеличился с нескольких ассистентов до многочисленной команды высококвалифицированных специалистов. Как мы покажем в следующей главе, это вынудило ведущие университеты (например, Кембриджский) искать финансовую поддержку не только у государства. В дальнейшем это сотрудничество университетов с компаниями, готовыми выделять им дополнительные ресурсы, открыло для университетов новые возможности.
Шестой вызов был следствием конкуренции, возникшей в результате появления специализированных институтов прикладных исследований, таких как, например, Общество Фраунгофера в Германии. Министерства обороны, сельского хозяйства, здравоохранения, транспорта и других отраслей инициировали создание собственных институтов прикладных исследований. Промышленные корпорации принимались за крупномасштабные научные разработки, фундаментальные и прикладные исследования, авторы которых даже становились лауреатами Нобелевских премий. Подобные тенденции начались около 1900 г. и набрали полную силу после Второй мировой войны. Университеты, полностью посвятившие себя «чистой науке», не были заинтересованы играть видную роль в прикладных и технологических исследованиях. Между академическими изысканиями и прикладными исследованиями, которые проводились компаниями и финансируемыми государством институтами, были непреодолимые границы. Еще более серьезной для университетов была конкуренция со стороны новых научно-исследовательских организаций, созданных после Второй мировой войны для проведения передовых исследований, таких как НАСА, ЦЕРН и Европейское космическое агентство. Эти первоклассные исследования прикладного характера проводились вне университетов, хотя последние часто выступали субподрядчиками по отдельным темам. Сложившаяся ситуация напоминала волну создания новых образовательных институтов в XVIII в., когда точно так же университеты противились общемировым тенденциям обновления науки.
В результате оказалось, что
«европейские университеты, рассматриваемые в их совокупности, не способны обеспечить интеллектуальный и творческий потенциал, необходимый для выхода из непростой экономической ситуации, сложившейся на континенте. Лишь очень немногие из них смогли превратиться в высококлассные международные исследовательские центры, привлекающие лучшие таланты со всего мира. Как в области преподавания, так и в области исследований европейские университеты сталкиваются с серьезной, а во многих случаях отчаянной нехваткой ресурсов».
Таковы неутешительные выводы недавнего доклада британского аналитического Центра европейских реформ[68]. По мнению авторов доклада, причины отставания европейских университетов от требований времени следующие:
Европейские университеты сильно недофинансированы, что ведет к утечке научных талантов (США на финансирование университетов направляет 2,6 % своего ВВП, в то время как Европа тратит на свои университеты в два раза меньше).
Большинство европейских университетов пользуются лишь ограниченной автономией, а системы управления ими оставляют желать лучшего.
Европа не создает ведущие в мире университеты. Имеющиеся в наличии ресурсы распределяются в Европе в слишком незначительных объемах между примерно 2000 университетов, а в США государственное финансирование направляется менее чем в 100 признанных в мире исследовательских университетов (в целом в США с учетом колледжей насчитывается 3000 университетов).