Свернув на боковую аллею, пересекающую главную под острым углом, в самом дальнем конце я уловил красноватый отсверк – блеск глаз вампира. С обычным зрением я бы его не заметил… А с системой дальнего обнаружения на мысленном плане парке здесь бы светилась горячая точка…

Я шёл медленно, поглядывая по сторонам – как бы нехотя прогуливаясь и дыша свежим воздухом – и в то же время стараясь не выпускать из вида скамейку, на которой сидели два парня и две девушки. Но вампиром оказался только один, левый, ближний ко мне.

"Если они друзья, знает ли второй, что тот вампир? А если девушки подружки, парни могут и не знать друг друга, – думал я. – Вообще дружба человека с вампиром проблематична: сегодня друг, а завтра приспичило – и нет друга. Так что зря Лукьяненко старался…"

"Какой бы предлог придумать для начала разговора? – вычислял я. – Попросить закурить? Они вроде не курят, да и у меня сигарет нет…"

Но вампир сам помог мне. Очевидно, желая сострить, приподняться в глазах окружающих девушек, он достаточно громко произнёс, кивая на меня: "Одинокий троллейбус" – надеялся, видно, что я не стану "заводиться", видя, что их двое. Но я стал. И в упор посмотрел на него, выпятив нижнюю челюсть. Он поднялся, нагловато ухмыляясь – вампир обычно сильнее среднего человека, поэтому ему казалось, что повод для ухмылки имеется. И тут я решил показать киношный трюк, сработать на публику – не знаю, с чего вдруг потянуло на подобные эффекты.

– Девушки, – обратился я к ним, сунув руки в карманы, – знаете ли вы, с кем сидите на скамейке?

Девушки переглянулись, не зная, как реагировать на мои слова, и на всякий случай хихикнули.

– Не трогай девушек, – нахмурился он и шагнул ко мне. Остальное произошло почти мгновенно: моя правая рука выметнулась из кармана, сжимая пузырек с кровью, которую я набрал вчера на станции переливания (крышку я успел скрутить.), – и выплеснула содержимое ему в лицо.

Реакция вампира на кровь всегда однозначна и поразительна, а тут я плеснул прямо в глаза. И сразу же – мгновенно! – лицо превратилось в страшную морду: рот хищно перекосился, появились клыки – чуть не прорвав губы, – в глазах вспухнул красный огонь, видимый и обычным взором, пальцы скрючились и обострились когтями. Сузились шильцем и уши.

Всё произошло настолько быстро, что он и сам не понял происшедшей перемены – нет, он, конечно, почувствовал, что изменил вид, но поскольку превращение совершилось не по его желанию, на бессознательном уровне, инстинктивно, осознать не успел. И больше не успел ничего: не сопротивлялся, когда я резким толчком под правую руку развернул его лицом к скамейке, на которой пока ещё сидели девушки. Они увидели его морду и закричали. А в нём боролись два желания: броситься на девчонок, к чему он давно стремился, и к чему влекла вампирская сущность и обличье – и схватиться со мной, что хотел сделать, будучи человеком. Но борьба с самим собой, борьба двух сущностей, дала мне секундную паузу, которой я и воспользовался, вогнав ему под левую лопатку осиновый кол.

Девушки завизжали и бросились в разные стороны. Парень остался на месте, только побледнел и смотрел на происходящее округлившимися глазами.

– Давно его знаешь? – спросил я, сбрасывая обмякшее тело к ногам – оно шлёпнулось, словно большая мокрая тряпка, и недвижимо застыло.

– С-сегодня познаком-мились, – пробормотал он, – п-подруга пригласила…

– Угу, – больше я ничего не сказал. Бросил визитную карточку и ушёл.

"Тяжело работать скоро станет, – подумал я, – начнут на улицах узнавать… А без визиток нельзя…" Но я не сомневался, что подобного не произойдёт – я не политический деятель и не эстрадный певец. Если вампиры узнают, другое дело. Но пока никто из встреченных мной никому ничего не может сказать… А вообще-то интересно – связаны ли вампиры между собой, или каждый работает в одиночку? Каждую ночку – в одиночку… Сохранилась ли у них строгая иерархия – как в их вампирском королевстве?