Лицо вахтера вдруг стало по-детски беспомощным. На его брюках появилось темное пятно, которое стало стремительно расти, и вот уже из правой штанины на мраморный пол полилась тонкая струйка. Егор сразу почувствовал резкий запах свежей мочи.

– Ай-ай-ай… – сокрушенно покачал головой Родион. – Какая, право, неприятность.

Детина открыл рот, оскалился, наверное, собрался уже взорваться гневным возмущением, но почему-то передумал и снова закрыл рот.

– А какая удача, что вокруг нет ни одной дамы! – сочувственно добавил Родион. – Наверное, вы выпили сегодня слишком много чайку.

Охранник медленно сжал кулаки.

– Да, кстати… – усмехнулся Родион. – Я надеюсь, друг мой, вы не переели сегодня за обедом?

Вахтер осоловело хлопнул ресницами и вдруг напряженно подобрался и насторожился. Судя по всему, теперь он ждал подвоха от своего кишечника.

– Не бойтесь, если вы прочувствовали свою ошибку, все ограничится малой неприятностью, – ласково сказал Родион, участливо глядя на беднягу.

Вахтер открыл рот и беспомощно вытаращил глаза. Он был ошеломлен и зол, но кажется осознал, с кем связался.

– Бегите уважаемый, меняйте штанишки… – улыбнулся Родион. – Ну а мы тем временем незаметно прошмыгнем наверх, и вы даже знать об этом не будете… Я непременно подскажу вашим начальникам, что за вредность вашей службы вы должны получать бесплатные памперсы.

Вахтер все еще боялся расслабиться. Видимо, он не верил, что господин Березин на этом оставляет его в покое.

– И не забывайте, сударь, народную мудрость: "не влезай – убьет"! – произнес Родион и неторопливо пошел вверх по лестнице. – Пойдем, Егор.

Егор обошел несчастного сконфуженного вахтера и последовал за братом.

– Родька, это что-то новенькое в твоем репертуаре.

– Импровизация чистой воды… – буркнул Родион. На лбу его выступила испарина, и он нервно провел ладонями по бокам, вытирая руки. – По-моему, получилось неплохо, а главное к месту.

– Зачем надо было именно так? Занимаешься всякими глупостями! – возмутился Егор. – Герой нашелся: заставил мужика описаться!

– А тебе никак жаль его? – буркнул Родион и вдруг резко развернулся, сильным толчком припечатал Егора к холодной гладкой стене и зашипел с ненавистью: – Ну, вернись, пожалей!.. Я плачу тебе за то, чтобы ты никому не позволял меня лапать, а не за нравоучения! Что хочу, то и делаю, понял?!

– Понял, – подтвердил Егор.

– Неужели?! А то как-то туго до тебя все доходит, – Родион нехотя отпустил Егора и пошел вперед: – Не забывай о своих элементарных обязанностях. Особенно сейчас. Не хочу, чтобы они сразу стали в курсе всех моих слабостей.

– Будь спокоен, великий кудесник…

– Да уж… – покачал головой Родион. – Лопух ты у меня, Егорушка.

Он остановился на площадке второго этажа, пригладил пятерней растрепавшиеся волосы, вопросительно взглянул Егору в глаза:

– Ну что, отступать от намеченного не будем?

– Как скажешь, босс, – проворчал Егор, глотая обиду. – Ты же без моих нравоучений все решаешь.

Родион нервно покусал губы и проговорил примирительно:

– Ладно, не сердись, я знаю, что я сейчас невыносим. И… дай лапу!

Они поднялись по лестнице и рука об руку вступили в длинный коридор. По одну сторону тянулись окна, выходящие во внутренний дворик-колодец, по другую – несколько узких дверей. А в конце коридора темнела высокая двухстворчатая дверь, из-под которой виднелась полоска мягкого света.

Егор молча шел рядом с братом, держа его руку в своей. Безвольная, теплая и влажная ладонь Родиона постепенно стала прохладной и энергично напряглась.

Егор всей душой желал брату удачи.

Никто на свете, ни крутые специалисты, ни даже сам Родион не знал, что такое происходит с его организмом. Тем более не мог этого знать Егор. Но за много лет он научился безошибочно распознавать состояние брата.