Ну а потом началось самое интересное. Мы сделали круг из соли, чтобы у поднятого беспокойного духа не появилось соблазна вырваться и нанести нам какой-нибудь вред. Я достал фамильный нож, сделал им небольшой порез и капнул кровью на череп. А потом сразу же отошел за соляной круг.

– Кровь от крови, плоть от плоти, дух от духа, поднимись. Покажи свои последние часы.

Силу в ритуал я вкладывал бережно, увеличивая постепенно, пока наконец кости не стали чуть подрагивать, будто находились в сейсмически опасной зоне. От них повалил густой темный дым, который постепенно обрел очертания женщины.

– Ладушко… Свет очей моих, приди. Принесла приданое, как и было обещано.

С каждым мгновением черты лица Марии Семеновны становились все более отчетливыми. Надо отметить, ее нельзя было назвать совсем некрасивой женщиной, скорее самой обычной. Неупокоенный дух шагал, сильно припадая на левую ногу, и вместе с тем оставался на одном месте. Соляной круг работал.

Только теперь я разглядел в дрожащих пальцах бесплотного существа ту самую шкатулку. Мария Семеновна держала ее на вытянутых руках, будто кому-то показывая.

– К тебе в дом войду, стану хозяйкой, только прими…

В тот самый момент, когда крышка шкатулки скрипнула и почти открылась, неупокоенная стала терять очертания. Ее руки обратились в черный дым, лицо вытянулось, глаза загорелись желтым огнем. Над берегом разнесся протяжный вой, и нечто, уже меньше всего похожее на человека, бросилось на меня.

От испуга я попятился назад, споткнулся и упал на задницу. Благо ничего страшного со мной не произошло. Дух, столкнувшись с соляной преградой, еще какое-то время повопил, черным дымом беснуясь взаперти, после чего постепенно исчез, словно его сдуло ветром. Ритуал был прерван.

– Это еще что такое было? – спросил я ребят.

– Не знаю, – Мишка находился, наверное, в большем недоумении, чем я. – Мы все правильно делали. Нож магически привязан к тебе, кровь твоя, кости…

– И никто не успел посмотреть, как она шкатулку открыла?

– Нет, – в один голос ответили Байков и Максимов.

– Пацаны, будет вам над покойницей издеваться. Давайте похороним по-человечески, – вмешался дядя Коля, которому этот ритуал тоже пришелся не по вкусу.

Так закончилась история Кузнецовой Марии Семеновны. В дальней части имения отчим собственноручно вырыл ей могилу. С другой стороны, мне хоть что-то стало ясно. Хромая женщина, не нашедшая себе счастья с обычными мужчинами, каким-то образом обнаружила в имении тритона, который в определенной мере походил на человека. Видимо, как-то нашла с ним общий язык. И в конечном итоге решила связать с ним судьбу. Даже приданое принесла. Понятно, что закончилось все не очень. То ли тритон убил свою пассию, то ли уволок в «свое царство» – под воду, соответственно, где, по известным причинам, Кузнецова и умерла.

Конечно, грустно это все. Но, как человека практичного, меня интересовала теперь только судьба шкатулки. Приданое – это явно что-то ценное. Поэтому, недолго думая, я отдал ларчик с секретом Байкову. Если уж он не откроет, этого не сделает никто.

Вместе с тем, медленно и неотвратимо, подошли к концу каникулы. И вот я уже стою на пороге фамильного особняка в ожидании автобуса.

– Максим, пожалуйста, не влезай ни в какие неприятности, – напутствовал меня дядя Коля. – И будь осторожен. Ваш мир очень уж опасен.

– Так я и не собираюсь, – честно ответил я.

– Фуф, еле успел, – Потапыч выскочил из дома, таща за собой какие-то тюки. – Хозяин, неужто ты решил один уехать?

– А ты со мной? – искренне удивился я.

– Ты ж без меня пропадешь, – ничуть не смущаясь, будто и не было происшествия с тритоном, ответил банник. – Я на душу такой грех не возьму.