Панорамный снимок остовов домов, сгоревших в Атланте в пожаре 1917 года.

После стало известно: пожар вспыхнул в квартале, где проживали темнокожие и в считанные минуты охватил фешенебельный жилой район Понсе-де-Леон.

От роскошных зданий остались одни обгоревшие остовы. Когда после случившегося городские власти подсчитали убытки, выяснилось, что пожар причинил Атланте ущерб на пять миллионов долларов.

Страшно было представить, сколько людей осталось без крова, без тёплых постелей, без каких бы то ни было средств к существованию, с подорванной надеждой на счастливое завтра.

И это событие – увиденное собственными глазами и пережитое – было также отражено позже в романе Маргарет.

– Хочется надеяться, что впереди у нас будут преимущественно светлые, солнечные дни, – подбадривала дочь неунывающая Мейбл. – Будем верить, что война не продлится долго. Да и не надо тебе думать в твои годы о таких вещах. Думай лучше о том, что вскоре мы поедем с тобой в Нортгемптон и ты, как и мечтала, сможешь посвятить себя медицине. Кто бы знал! Моя дочь будет учиться в таком прекрасном заведении, как колледж Смита и – в этом я нисколько не сомневаюсь – добьется значительных успехов на избранном поприще. Я даже немножко завидую тебе. Да…

Мама хотела сказать ей что-то, от чего явно ощущала неловкость.

– Я знаю, дорогая, что вот уже несколько месяцев ты испытываешь взаимное чувство к Генри. И он, бесспорно, прелестный молодой человек. У него такие очаровательные серые глаза, он умён, хорошо воспитан… Но, мне бы не хотелось, чтобы вы торопились. Теперь не время для замужества. Видишь ли, это, конечно, не моё дело, но ты только начинаешь жить. Неизвестно, как всё сложится.

Маргарет прекрасно понимала, чего опасается её матушка. Генри – поклонник и добрый приятель Пегги – уже неоднократно испытал себя в бою и успел получить звание лейтенанта. А на войне могло случиться что угодно. И случилось.

– Господи! Дорогая… Горе. Страшная весть. Крепитесь. Ужасное горе!

«С прискорбием сообщаем вам, что Генри Клиффорд погиб, получив многочисленные осколочные ранения».

И без того тоскливые дни стали совсем беспросветными. Они медленно капали, точно вода из не до конца закрытого крана. В письмах близким Маргарет сообщала:

«Иногда, колледж – местечко, в общем, симпатичное – напоминает мне застенки. Нас уже давно никуда не выпускают. Поначалу повышенное к нам внимание наставниц – а они буквально ходят за нами по пятам – являлось вопросом соблюдения нашей добродетели. Теперь же с нас и вовсе не спускают глаз. Например, нам запрещено ехать домой на каникулы. На сей раз причина с добродетелью, как вы догадываетесь, никак не связана. Я не открою никакого секрета, если напишу вам, что за воротами колледжа свирепствует испанка»[8].

В одном из номеров газеты The Seward gateway daily edition, and the Alaska weekly post от 24 октября 1918 года сообщали:

«Эпидемия эта называется «испанкой». Грипп распространяется по США с молниеносной скоростью. Так, нашей редакции стало известно, что в Бремертоне[9], например, ещё два дня назад было зарегистрировано около тысячи случаев этого опасного заболевания. В местечке Додж-Сити[10] со вчерашнего дня закрыты все бильярдные, все танцевальные залы, кинотеатры, театры и заведения подобного рода.

Рассказывают, что здесь грипп – мы, разумеется, подразумеваем, испанский грипп – поразил преимущественно мужчин. Зафиксировано много случаев, закончившихся летальным исходом. В одном из городов южного штата при тридцати тысячах населения зарегистрировано десять тысяч заболевших.