Она опустила руку на столик рядом с креслом, погладила крохотный фарфоровый кувшинчик с розой и двумя купидонами. В комнате стояла полная тишина, хоть криком кричи. Надо что-то предпринять, а то и с ума сойти недолго. Она схватила кувшинчик и запустила им через всю комнату в сторону камина. Он перелетел через высокую спинку дивана и, судя по звону осколков, попал в мраморную каминную доску.

– А вот это уж чересчур, – раздалось из диванных глубин.

Скарлетт перепугалась, как никогда в жизни, ноги ватные, во рту пересохло. Не в состоянии издать ни звука, она вжалась в кресло, наблюдая оцепенело, как с дивана встает Ретт Батлер и церемонно ей кланяется.

– И без того достаточно скверно, когда послеобеденный сон тревожат таким пассажем, как тот, что я принужден был выслушать, но зачем же еще и подвергать опасности мою жизнь?

Он был настоящий, не призрак, но – святые угодники! – он же все слышал… Она собралась с силами, чтобы вернуть себе хотя бы подобие достоинства.

– Сэр, вам следовало дать знать о своем присутствии.

– Вот как? – Сверкнули белые зубы, дерзкие черные глаза откровенно над ней насмехались. – Но ведь это вы сюда вторглись. Будучи вынужден дожидаться мистера Кеннеди и чувствуя себя персоной нон грата среди гостей, я сообразил переместить свое нежелательное присутствие сюда, где, как я надеялся, меня не побеспокоят. Но увы!

Он пожал плечами и легко засмеялся. А она опять была на грани срыва. И так уже хуже некуда, а теперь оказывается, что этот грубиян и наглец все знает! Лучше бы она раньше умерла, чем произносить те слова!

– Тот, кто подслушивает… – начала она сердито.

– Частенько имеет возможность узнать немало интересного и поучительного, – перебил он, ухмыляясь во весь рот. – Из долгого шпионского опыта я…

– Сэр, вы не джентльмен.

– В точку! – весело согласился он. – А вы, мисс, не леди.

Кажется, он находит ее очень забавной, раз все время посмеивается!

– Леди никогда не говорят таких слов и не совершают таких опрометчивых поступков, коим я был свидетелем. Однако леди редко привлекают мое внимание надолго. Я знаю, о чем они думают, но им не хватает запала или у них избыток выдержки – в любом случае вслух они этого не скажут. Со временем подобное приедается. А вы, дорогая моя мисс О’Хара, вы девушка редкостного, восхитительного нрава, и я снимаю перед вами шляпу. Для меня непостижимо, какими чарами элегантный мистер Уилкс сумел прельстить девушку вашего темперамента. Ему бы на коленях благодарить Господа за девушку, которая – как это он выразился – «вся жизнь и страсть», а бедняга, будучи обделен природой…

– Да вы недостойны сапоги ему чистить! – крикнула она в запальчивости.

– А вы вроде бы собрались ненавидеть его до конца дней? – Он опустился на диван, и она услышала его смешок.

Если бы она могла убить его, то точно бы это сделала. Вместо этого ей пришлось собрать остатки своего достоинства и выйти из комнаты, бабахнув тяжелой дверью.

Скарлетт взлетела по лестнице с такой скоростью, что на верхней площадке едва не задохнулась. От злости, обиды да еще и от быстрого бега сердце колотилось неистово, словно намеревалось выпрыгнуть из корсета. Чтобы успокоиться, нужно дышать поглубже, а как тут вздохнешь, при такой тугой шнуровке! Если ей станет дурно и ее обнаружат в обмороке на лестнице, то что о ней подумают? Ох, да они что угодно могут вообразить – и Эшли, и этот гадкий тип Батлер, и противные ревнивые девчонки. Впервые в жизни Скарлетт пожалела, что не носит с собой нюхательную соль, как другие девушки, но у нее даже и флакончика никогда не было! Она всегда так гордилась, что ей вообще не бывает плохо! Нет, нет, она просто не может позволить себе сейчас хлопнуться в обморок!