Романтичный Гвидон изрек: Буран, Циклон, Океан, Горын.

Тонька ожидаемо изрекла: Мурзик, Барсик (Водяной аж подпрыгнул от негодования), Василий.

Трактор предложил: Автомобиль, Комбайн, Бульдозер (водяному понравилось), Антибиотик.

Вот откуда он такие слова берет? Выяснила. Оказывается, баба Яга однажды взяла с собой на нашу Землю своих кошек Тришку и Тоньку. У Тоньки получилась любовь с Алевтининым котом Персиком и Яга решила оставить Тоньку на нашей стороне. А Тришка научился читать и, вернувшись, притащил с собой на параллельную территорию кучу журналов.

Трактор его покорил, потому что в то время по Дербышкам еще носился последний старенький трактор «Беларусь». Тришка всегда в восхищении носился за ним, а по возвращении в избушку на курьих ножках отказался откликаться на старое имя, официально заявив бабуле, что он Трактор. Яга и не возражала. У Тоньки семейная жизнь с Персиком не задалась, но на нашей стороне она осталась.

Мы с Водяным немного ошалели от предлагаемого разнообразия, но я чувствовала, что добрый дядька пока ни к какому имени не прикипел. Что же ему от себя предложить? Ну-у-у. Может, Зиновий? Или Климент? Или Корней? Мефодий? Олимпий? Или вот: Сократ, что означает «сохраняющий власть»!

– О-о-о!

Что случилось? А водяной, мечтательно вознеся глаза долу, пропел-проговорил:

– Сокра-а-ат!

Ну, и славненько, выездное заседание ЗАГСа объявляется закрытым. Отныне местный водяной зовется Сократ!

Странно, но новонареченный Сократ быстро засобирался домой. Окатив всех напоследок водой, он нырнул в колодец, крикнув:

– Буду нужен – позовите в колодец по имени! – в воздухе мелькнул хвост и гость исчез.

Видать, побежал хвастаться.

Без Водяного на полянке явно стало тише и спокойнее. Что неприятно – мы за два дня не приблизились ни на шаг к решению проблемы. И сейчас речь не шла о возвращении домой. Сейчас главное – вернуться в свое тело.

Я с расстройства сходила с Трактором на охоту. Не осуждайте меня – против естества никуда не денешься. Пойманная мышка сильно повысила самооценку, но есть ее не стала, отдала Трактору. Еще не хватало к плохому привыкать и сырое мясо есть! Мяу!

Удачная охота и вызванные ею эмоции порадовали. Но, когда я вернулась на полянку, шерстка стала дыбом! Тонька явно не прекращала есть, пока нас не было. Рядом с ней стояли тарелки с пирожками и пряниками, а она меланхолично брала выпечку одну за другой и, не переставая, жевала! Да, что же она делает! Я за каждый килограмм борюсь, чтобы сбросить, а она скоро поперек себя шире станет. У-у-у, зараза!

– Тонька, куда в тебя лезет! Кончай жрать! Мр-р-р. Вениамин, не давай ей больше есть. Овсянка на воде ей – мя-я-яуксимум!

Вениамин застыл, не зная, что сказать.

– Мариночка, деточка, как же не кормить-то ее тощую такую. Вишь, с каким аппетитом кушает! Я вот расстегайчиков затеял. Никак нельзя овсянку на воде. Как же так! Ить, заболеет худющая такая.

Тонька, поняв, что сейчас будут ограничивать в еде, страшно обиделась и зашипела. Но я непреклонна. Это что – она сейчас будет пузо набивать, а я потом в спортзале килограммы сбрасывать? Не выйдет, мр-р-р. Сейчас начнем!

– А ну, давай, десять кругов вокруг поляны! За мно-о-ой!

Ну, конечно! В веселуху ввязались все. Трактор бежал первым и гудел как его земной тезка. Гвидон короткие перебежки на коротеньких лапках чередовал с подлетами, чтобы от приятеля не отставать. Тонька падала и причитала, что умирает. Веник схватил веник и прыгал на нем, как на скакуне! Я кусала Тоньке ноги, чтобы заставить ее двигаться.

Избушка хотела присоединиться к забегу, но Веник прикрикнул, что в печке щи прольются. Изба притормозила и решила делать то, что щам не помешает: приседала на четыре счета, затем на четыре счета выбрасывала лапы поочередно вперед. Вы такое видели? Если так дальше пойдет и избушка похудеет, что мне бабушка скажет?