Гамнета сладко вздохнул:

– А вот я своей ненаглядной ничего бы не пожалел!

– Я тебя не виню, – председатель почесал бороду. – А сейчас доложи, как дела со сбором урожая.

Гамнета снова вздохнул, но уже удручённо:

– Людей не хватает, все ушли на юг острова, там ещё осталась парочка целых вилл.

– Когда вернутся, всех, кто ушёл самовольно, спустить к акулам. Приказ ясен?

– Так точно! – младший советник вскочил, придерживая штаны без ремня.

– Расслабься, – председатель зевнул. – Мы же одни.

Гамнета сел.

– А, правда, это ты приказал Медине сбежать?

– Конечно, нам тот фокусник может очень пригодиться.

– А для чего?

– А ты раскинь мозгами, ты же государственный советник!

Гамнета наморщил лоб, пытаясь что-то сообразить.

– Бр-р-р… не могу, – признался, ероша шевелюру. – Все мысли только о ненаглядной.

– Нет, ты не государственник, – бородач нахмурился. – Таким, как ты, не нужна свобода, им не нужно уметь управлять. Таким, как ты, нужно, чтобы ими управляли!

Младший советник с тоской уставился в тёмное слуховое окошко.

– Я жду! – прикрикнул на него Карафа. – Напряги извилины!

– Ну, потому что он… волшебник, – промямлил Гамнета.

– А дальше? – председатель вытащил из-под циновки саблю.

– Что дальше?

– Развивай мысль!

– Ну, он может сделать… какое-нибудь чудо.

– А какое чудо он обычно делает?

– Дирижабль прячет.

– Верно, – Карафа обнажил клинок. – Прячет дирижабль, а потом?

– Тот… снова появляется.

– Ты что, правда такой бестолковый? – бородач встал одновременно с младшим братом, который тут же вытянулся в струнку. – Неужели так трудно предположить, – зашагал вокруг в ночной сорочке с саблей в руке. – Если этот циркач может спрятать такую громадину, значит у него есть, где её прятать!

– Ага, – младший брат не сводил глаз с клинка.

– Так как это может быть полезно для нас? – Карафа остановился.

Гамнета развёл руками и тут же присел, догоняя одежду.

– А, разве, у нас уже есть, что прятать? – спросил, сидя на корточках. – Ты же сказал, наше государство ещё очень молодое.

– Тьфу, какой же ты недоумок! – Карафа шлёпнул его плашмя по голой спине. – Причём здесь государство? Всё, что надо спрятать от государства, мы просто оставим на месте, дело не в этом!

– А в чём? – Гамнета вскочил с места.

– Если у Ногуса есть такой огромный тайник… то? – бородач опёрся на рукоять сабли, в ожидании глядя на родственника.

– То… там может поместиться во-о-от такой дирижабль! – Гамнета развёл руками и тут же снова присел.

Карафа безнадёжно полоснул воздух:

– И зачем я держу такого олуха в высшем совете? От тебя проку даже меньше, чем от Медины. Нет, стоит отправить тебя обратно в деревню!

– Ты держишь меня, потому что я твой брат, – напомнил Гамнета. – На кого ещё ты сможешь положиться в трудную минуту?

– Вот это меня и тревожит. Мой брат, на которого я должен положиться, такой балбес! Ладно, слушай: раз у Ногуса есть место, где можно спрятать дирижабль, – он подцепил саблей покрывало. – То, когда дирижабля в нём нет, там прячут…

Гамнета уставился на лимон, закатившийся под плед.

– Лимоны?

– Ну, наконец-то! Я уже подумал, ты не мой брат, – Карафа снова врезал плашмя по спине.

Гамнета скривился:

– Дирижа-а-абль!

– Что, дирижа-а-а-абль?

– Два дня как висит…

Карафа бросился было к выходу, но остановился:

– Тьфу ты, сейчас же ночь, а дирижабль чёрный! А почему я его не заметил?

– Ты не выходишь на улицу, – на глазах Гамнеты навернулись слёзы. – А окна кабинета всегда занавешены.

– Ты вот что, – бородач сел на подстилку и вложил саблю в ножны. – Завтра первым делом сходи в город и разузнай, будет ли Ногус показывать свой фокус. Возьмёшь два билета, посмотрим, как дирижабль исчезнет.