Услышав об урологии, «врач от рождения» о чем-то вспомнил, вознесся над столом всем своим совершенно не спортивным телом, повел плечами, сокрытыми под сизым пиджаком, и молча двинулся в сторону уборной.

Кир приподнял бокал:

– Так выпьем же за тех, кому посчастливилось найти призвание и раскрыть сокрытый потенциал! – провозгласил он.

Чокнулись. Кир – задорно, Нестор – пресно, без аппетита.

– Что душу Вашу гложет, дружище? – Кир прошипел фразу настоящим змеем, все через «Ш» – он говорил и одновременно дегустировал кальмарье кольцо.

– Ничего, – Нестор и сам не знал, где рассеял бодрость и вкус жизни. – Устал просто.

– О, да! – понимающе кивнул Кир. – Перевоплощение отнимает силы, а некоторых по возвращении даже вгоняет в депрессию.

– Кстати, давно хотел спросить. Почему сам этот процесс имеет столь унизительное наименование? Ваше любимое «нагнуться – не прогнуться» отдает чем-то лагерным.

– Мой друг, вы же учитель. Пусть не филолог, но тоже интеллигентный человек. «Лагерным», – передразнил Кир и брезгливо скривился то ли по поводу Несторового незнания элементарных вещей, то ли по поводу неуместного слова, то ли из-за тухлого кольца. – Вы же неправильно поставили ударение. Сместите его на первый слог.

– Я всегда думал, что это у Вас кокетливая какография такая. Эрратизм. Ну, как компАс у моряка.

– Ну, как же? Все ж на поверхности. «НАгнуться» – стать Нагом; «прОгнуться» – от слова «прога» – означает воспринять программу извне, то есть подчиниться авторитету. Помните у Белинского? Толпа живет по преданию и мыслит по авторитету. Эта формула издревле определяла положение Нага по отношению к толпе – свободное и отстраненное. Нагнуться – не прогнуться. Учите матчасть, мой друг.

– Свободное? Так ли? – Нестор включил скепсис учителя истории.

– Углубляетесь, мой друг? – улыбнулся Кир радостно. – Это только приступив ко второму бокалу? А где грань между свободой и зависимостью? Вы готовы ответить? Я – нет. Однако думаю, что именно на этой грани лежит самое глубокое, самое решающее различие между растительным и животным существованием.

– Э, нет! – Нестору теперь тоже было весело – он ощутил прилив сил и оживление интереса к беседе. – До Вашей глубины мне еще далеко. Все равно не понимаю – почему мы так часто используем корень «наг» при наименовании окружающих нас вещей, явлений, процессов? Есть в этом какая-то пошлость.

Кир посмотрел поверх головы своего подопечного. Нестор обернулся. «Триединый и вездесущий» Семен стоял у стойки и оживленно раскладывал по деревянной столешнице некие тезисы, помогая себе ребром ладони. Барменша Тамара внимательно слушала. Тамара любила по-настоящему глубоких людей и терпеть не могла разговоры о политике, рыбалке и футболе. Насколько Нестор знал ее историю, Тамара закончила Академию пищевых технологий, имела диплом технолога-винодела, но призвание свое (вспомнился первый сегодняшний тост Кира) нашла именно здесь – за барной стойкой. Так сказать, «раскрыла сокрытый потенциал».

– Ну что ж, мой друг. – Кир сдвинул два бокала, пустой и почти полный. Раздался приглушенный звон. Это вернуло Нестора к беседе. – Вопрос Вы задали непростой, а потому ответ я обязан дать обстоятельный. Приготовьтесь – будем считать этот наш разговор предметным семинаром.

И Нестор приготовился слушать.

– То, что у людей принято называть прозрением, на самом деле является неким особым состоянием, имеющим различную природу, но всегда – детерминированным. Несомненно, некоторые «прозрения» обусловлены опытом, накопленным как лично прозревшим гением, так и человечеством в целом. Со стороны такой гносеологический скачок может выглядеть как откровение свыше, но, по сути, искусство гения заключается в способности анализировать следствия, выводить из них причины, а затем экстраполировать данный процесс в будущее: устанавливать следствия как новые причины и выводить из этих новых причин новые следствия. При достаточном интеллектуальном уровне носителя, при достаточном объеме верно выбранной информации способность гения к таким «прозрениям» вполне можно принять не просто за умелую аналитику, но и за пророческий дар. Пока все понятно?