Н. – Мы сейчас находимся на высоте около 10 километров над поверхностью. Вероятность очень мала, но все же нельзя исключать, что в любой момент самолет может потерять управление. Думаю, вы согласитесь со мной. Так вот, даже если мы совершим успешную аварийную посадку, то у нас остаются все шансы погибнуть посреди самой большой пустыни, над которой летим.

После этих слов Н. и К. недолго молча смотрели друг на друга, при этом выражение лица К. задавало немой вопрос – «зачем Н. все это ему говорит?».

Н. – Так вот, к чему это я? Вы, должно быть, сейчас счастливы как никогда!

Бортпроводницы выкатили свои тележки и не спеша стали предлагать пассажирам нехитрый выбор между курицей и рыбой. Перед предстоящей трапезой Н. намеревался узнать ответы еще на несколько интересующих его вопросов:

Н. – Для вашего занятия нужен ветер. Почему вы уверены, что он будет там, куда мы летим?

К. – Я смотрел прогноз.

Н. – Верно ли будет, если я скажу, что: прогноз погоды можно сравнить с своеобразной … машиной времени, с помощью которой мы можем узнать будущее?

К. – Он не всегда точный, но как правило совпадает. Думаю, да, но не дальше чем на пару дней.

Н – Зная, что будет наперед можно изменить сценарий. Сценарий своей жизни. Стоит ли ей, этой возможностью, пользоваться?

Тележка поравнялась с плечом К. Бортпроводница, не спрашивая предпочтений, поставила на откидные столы подносы с едой и извиняющимся тоном сообщила, что осталась только рыба.

Н. – Подойдет. Рыба – так рыба. Вообще, один мой знакомый недавно рассуждал, что выбор на самом деле и не нужен.

Увидев на тележке термос, Н. спросил:

Н. – Это кофе или это чай?

Бортпроводница – Кофе. Вы бы хотели?

Н. – Да, пожалуйста

К. – Я буду сок. Апельсиновый.

П. – Могу я хотя бы примерно, хоть в общих чертах узнать где я окажусь?

Н. – Понимаю. С этим мне часто приходится иметь дело.

П. – С чем?

Н. – С желанием знать наперед. Заглянуть, так сказать, в будущее.

П. – Вот видите! Значит я не один такой. Расскажите хоть что-нибудь.

Н. – Рассказывать долго, да и не поймете вы ничего. Я вам покажу.

Н. достал из пачки сигарету и закурил. П. от предложения закурить отказался, но нерешительно, потому, что сначала хотел, но потом передумал.

Н. – Правильно делаете. Какая же это дрянь! Как вы вообще до этого додумались?!

П. – Я?

Н. – Не лично вы… не важно… Куда теперь это девать?

Н. неловкими движениями стал искать место где он мог бы затушить сигарету.

П. – Давайте ее мне, я уберу.

П. забрал у Н. сигарету, но не затушил. Она продолжила медленно тлеть в новых руках. Н. стал осматриваться в помещении, которое П. считал своим домом.

Н. – Скажите у вас есть зеркало?

П. – Да, оно в прихожей. Не очень большое. Подойдет?

Они подошли к зеркалу и молча стали в него смотреть. П. – просто. Н. – оценивающе.

Н. – Нет, не то. Амальгама… царапины…

П. – Амачто?

Н. – Другое есть?

П. – Да, в ванной.

Они прошли в ванную.

Н. – Это сгодится. Слушайте внимательно! Вы индийские танцы видели? Помните, как они делают такие движения головой влево-вправо? Хорошо! Теперь вам надо смотреть на себя в зеркало, не отрываясь. Ближе. Еще ближе. И не моргать. Начинайте двигать шеей, как в танце.

П. – Так? Правильно?

Н. – Не разговаривать! Продолжайте!

Танец продолжался не дольше половины минуты, до тех пор, покуда сигарета, которую П. продолжал держать в руке, уже почти сотлела и начала обжигать пальцы. От возникшей боли П. дернулся, шепотом выругался, глаза его инстинктивно сощурились, обожженные пальцы потянулись ко рту. Он стал поворачиваться, чтобы извиниться за сорванный ритуал, и вместо Н. увидел перед собой … автобус.