– Настюха, ты что мне тут темнишь? – удивился Котик. – Чем ты тут занимаешься? Будильник завела, градусник в задницу вставила, мне ни слова… Это как называется?

– Базальная температура это называется! – кричала Настюха. – Надо месяц измерять, записывать показания в тетрадку, потом будет график…

– График! – Котик хохотал, когда все это слушал.

– Что ты ржешь? Это серьезные вещи! – обижалась Настюха. – Мы должны выстроить график, чтобы определить самый благоприятный день для зачатия!

– Они уже не знают, чем еще тебя развлечь! – смеялся Котик. – Врачи твои… Вот молодцы! График придумали. Посылай их всех!.. Я тебе сам расскажу, от чего дети получаются…

Настюха видела, что Котика ужасно раздражает эта скучная, совсем неаппетитная гинекологическая тема. Как только секс из обычной спонтанной забавы превратился в организованные попытки зачатия, муж потерял энтузиазм. Настюха понимала, что едет в тупик, но успокоиться не могла, рыдала.

– Мне и так тяжело! Не пить! Не курить! А ты издеваешься еще! Тебе что, трудно сдать спермограмму?

Про спермограмму Котик не хотел и слышать, он никогда и никакой даже малейший прессинг в своей жизни не выносил.

– Малыш, не втягивайте меня в эти игры, – ругался Котик. – Мне для тебя не жалко ничего, но я не собираюсь на старости лет дрочить в лаборатории!

– Конечно! Какие у тебя старости лет? Ты-то у нас всегда молодой, а мне уже тридцать пять! Часики тикают! Я женщина, у меня лимит!

– Любой каприз! Любые ласки! Что угодно!.. Только не забивай мне голову своей ерундой!

Настюхе исполнилось тридцать шесть, отмечать она не хотела, рыдала весь день, довольно быстро укатала бутылку коньяка и на все поздравления отвечала одно и то же: «Я страдаю… Страдаю в золотой клетке».

Целыми днями она листала какие-то статейки про возрастное материнство, а там везде писали, что с годами женская фертильность снижается.

– Фертильность, фертильность… – ехидничал Котик. – Слова какие выучила… Дуреха моя.

– Тридцать шесть! – психовала Настюха. – Мне уже тридцать шесть! А ты мне зубы заговариваешь… Не можешь спермограмму сделать…

На этой спермограмме ее всерьез заклинило, но Котик умело выкручивался.

– Я сделаю. Я для тебя даже это сделаю. Только не спеши. Давай еще годок-другой спокойно поживем? А то начнется тогда… бессонные ночи… живот болит… зубы режутся… И все тогда, Настюха, про секс забудь…

Сидеть и ждать Настюха не любила. Как невоспитанный ребенок она затопала ногами, с кулаками кинулась на Котика, кричала, что он ее совсем не любит, что он не хочет от нее детей, что у него-то есть уже и дети, и внуки, а на нее ему плевать, он просто ее держит в клетке как секс-рабыню, а через пару лет намерен поменять…

– Нажралась и дерется! – отбивался Котик. – Пристала ко мне… «Спермограмма, спермограмма»… Фантазии ноль!

Настюха психанула и начала бухать. На пятый день запоя Котик затолкал ее под холодный душ и отвез на капельницу, Настюха обещала не срываться, а он ей обещал ЭКО.

Начали готовиться. Сначала ЗОЖ, Настюха честно не пила и Котику тоже запретила и коньяк, и сигареты, и даже стопочку за ужином, и вообще четыре дня перед анализом положено строгое воздержание.

Котик все вытерпел, дверь в клинику открыл уверенно, как все привыкшие к деньгам, успеху, власти мальчики. Он выглядел отлично, на общем фоне своих ровесников он был вполне… Подтянутый, крепкий, пуза нет, пиджачок из Милана, очечки модные, ботинки фиолетовые – все это его молодило, но результат анализа врачи забраковали, попросили еще пересдать.

– Говорила, бухать нельзя! – ругалась на мужа Настюха.