В багажный отсек автобуса складировались вёдра с солёными грибами, кутули и корзинки с клюквой и брусникой, мешки с картошкой, купленной по дешёвке у местных жителей.

Закончив погрузку, народ комфортабельно разместился в автобусе, который, трубно просигналив, тронулся в сторону Ленинграда.

На пол пути до Ленинграда «Икарус» резко замедлил ход, а затем свернул на обочину и остановился. Водитель вылез из кабины и стал ковыряться в двигателе. Что-то там забарахлило. Разношерстная публика высыпала из автобуса, чтобы поразмяться ну и нужду справить. Лес же вокруг.

Народ углубился в лес руководствуясь старинным правилом: девочки направо, мальчики налево. А Танечка Белова и Гриша Райский не стали следовать старинному правилу. Они прошли далеко вперед и только после этого тоже скрылись в лесу.

Танечка и Гриша были значимыми персонами. Весь институт с умилением наблюдал как ярко и красиво развивалась их любовь. Они уже не мыслили жизни друг без друга. Они уже решили поженится.

Будучи в совхозе, молодые люди постоянно уединялись в зарослях запущенного графского парка, иногда даже в рабочее время. Народ с пониманием относился к таким вольностям, снисходительно оправдывая молодых: «Любовь!»

Вот и теперь, воспользовавшись непредвиденной остановкой, Танечка и Гриша отошли подальше и углубились в лес.

Вволю науглублявшись влюбленные вышли из леса к шоссе и к своему удивлению не увидели «Икаруса». Там где он стоял ещё дымились на земле окурки сигарет.

– Не дождались! Ну, гады! – отреагировал Гриша.

Танечка предположила:

– Они наверное решили, что мы уехали на попутке.

– И, что теперь нам делать?

– Как что? Голосовать!.

Предложение было нормальным. Это в будущие либеральные времена голосуй не голосуй никто не остановится. А при социализме-то голосующего обязательно подбирали..

Уазик тормознул перед Танечкой, стоявшей на обочине с поднятой рукой. Открылась дверца. Выпрыгнули два парня. Они помогли девушке подняться в салон: «Проходи, красавица!»

Затем Грише: «А ты, козёл, жди следующую машину!»

Последовал прямой в челюсть. За ним еще ряд ударов. Обмякший Гриша опустился на землю. Нападавшие оттащили его в кювет: Добавили для гарантии ещё. Один из них бросил: «Пусть полежит. Через час оклемается.» Тогда ещё не было моды добивать противника.

Парни вернулись в уазик, Водила влез в кабину и автобус рванул с места. Иногда он останавливался: водила тоже хотел пообщаться с красивой ленинградкой.

Миновав Среднюю рогатку, уазик свернул на поперечную улицу и остановился. Из машины вывели Танечку: «Иди прямо сто шагов. Не оборачивайся!»

Танечка побрела по пустынной вечерней улице.

В субботу, рано утром, несчастные влюблённые созвонились и встретились. Доложив друг другу свои злоключения, они решили: о случившимся никому ни гу-гу. И в милицию не обращаться, пустой номер: свидетелей нет, улики Танечка тщательно смыла под душем.

Через несколько дней они встретились вновь и пустились в длительные разговоры. Беседовали молодые люли на серьёзную тему. Они разрабатывали операцию по наказанию негодяев. Дело в том, что Танечке удалось запомнить номер злосчастного уазика и через своего родственника, который был какой-то шишкой в ГАИ, выявить личность владельца машины, а затем и личности остальных подонков. Все они трудились в шиномонтажной шарашке на Тихорецкой (водила был хозяином этого предприятия).

Тёмной ночью Гриша подъехал на велосипеде к этой шарашке. Облил стены её бензином из пластмассовой фляги и поджёг.

Следующим ходом акции возмездия был подрыв квартир шиномонтажников. Теперь Гриша все свободное время изучал рекомендации по изготовлению взрывных устройств.