Вика старалась запомнить. Честно старалась.

Но Викина память срисовывала мельчайшие подробности тёти-Элиного лица – тонкие черты, бегущие у светлых глаз морщинки, губы с натуральным, едва заметным блеском для губ, – чтобы потом сделать набросок в скетчбуке. А тёти-Элин рассказ улетал куда-то сквозь Вику.

Тётя Эла никогда не выходила из дома без лёгкого макияжа и капельки духов на запястье. Жила она прямо около школы и работала в музее.

Школа считалась одной из лучших в Сочи. Мама с папой долго выбирали и всё-таки решились, тем более что тётя Эла работает недалеко, на неё можно положиться. Если Вика забывала тетрадку, можно было позвонить, и Эла примчится с новой, только что купленной в палатке «Союзпечать» тетрадкой. А заодно и бутерброд принесёт. Или шоколадку.

Вечером приезжала мама и отвозила Вику в Адлер. Это поначалу.

Потом Вика стала ездить сама. Электричка из центра Сочи до Адлера идёт чуть больше тридцати минут. Ни пробок, ни маме не нужно мотаться. А тётя Эла спешила в кошачий питомник, там она оказывала посильную помощь: брала на передержку сложных питомцев.

Дома в Адлере у Вики были обязанности, даже график дежурств: вымыть полы в понедельник, сварить пельмени на ужин во вторник, погулять с Симой в среду, в четверг пылесосить, и так далее.

Нужно обязательно делать все уроки и получать только хорошие оценки. Потому что иначе, если мама увидит в электронном журнале, что оценки испортились, несдобровать всем: Вике, тёте Эле и даже новому Викиному папе вместе с Симой.

Абсолютно всё – и уборку, и уроки – нужно было успеть сделать до того, как Сима ляжет спать. Ведь квартира в Адлере представляла собой малюсенькую студию, которую к тому же арендовали. В этой студии гостиная была объединена с кухней и одновременно являлась родительской спальней.

Единственную в квартире отдельную комнату занимали Сима с Викой. Получалось, что и посидеть вечером было негде: одна комната занята спящими мамой с новым папой, а во второй спали Вика с Симой. Санузел был совмещённым, но долго занимать его тоже было нельзя: кому-то могло срочно понадобиться… Вика постоянно сталкивалась в ванной то с мамой, то с Симой, то с Симиным папой, или же ей приходилось ждать своей очереди.

В выходные обычно Вика ездила к папе.

Вот там как раз у Вики была своя комната. Новая папина жена Танюшка постоянно что-то готовила и угостить пыталась, но Вика делала вид, что ей невкусно. Характер у Вики с детства был своенравный; наверное, северный. Она постоянно требовала внимания и привыкла добиваться своего.

Вика любила блинчики. Танюшка это знала и пекла ей гору самых вкусных блинчиков аккурат к завтраку.

– А что, ничего другого нет?

– Вика, ты же обожаешь блины. К чему этот спектакль? – удивлялся папа.

– Серьёзно?! Терпеть не могу блины.

– Тогда что тебе приготовить, Вика? Может, сырники или яичницу? Хочешь омлет с сыром? – пыталась угодить Танюшка.

– Я вообще завтракать не буду, аппетит пропал, – и Вика уходила в свою комнату, а потом потихоньку таскала шоколадки из холодильника.

Танюшка об этом знала и шоколадками заранее запасалась, чтоб на все выходные хватило. Хоть это и непедагогично. И папа Викин Танюшку за это ругал, а Вика слышала и радовалась.

Единственный, кто понимал Вику, – это Стасик. Он не требовал хороших оценок, он просто всегда ей радовался. И Вика это чувствовала.

– А какой твой самый любимый мультик? – спрашивал Стасик.

– Я люблю мультики Миядзаки.

– А с кем ты дружишь в классе? Ты спишь на животе или на спине? Ты была в кино? Там есть увеличительное стекло? Ты грустная? – И так далее. Когда Вика не хотела отвечать, Стасик мог просто обнять её и молча сидеть рядом.