– Хорошо, – не стала спорить Клио. – Пусть будет немецкая колбаса. Какую именно ты предпочитаешь?

– Weiswurst или Bratwurst.

– Отлично, я найду что-нибудь для тебя.

Даже не поблагодарив мачеху в ответ, Бруно встал из-за стола, прошел через гостиную и поднялся по лестнице.

– Есть такое слово «спасибо», – пробормотал Рой Грейс так тихо, чтобы услышала только Клио.

Она посмотрела на мужа, словно бы говоря: «Что поделаешь», а потом накрыла его ладонь своей и тихо, почти шепотом, произнесла:

– Мягче. Надо быть мягче.

– Ага, вот именно так мне и хочется его придушить – мягко, – тоже почти шепотом ответил Рой.

Клио поморщилась.

Окончательно испортила настроение пришедшая с утренней почтой пачка счетов, которые Рой привык оплачивать без промедлений. Он быстро просмотрел их. Первый счет был за сетку для куриного загона.

– Елки-палки! – недовольно скривился Грейс. – Страшно подумать, во сколько нам обходится каждое яйцо!

– По крайней мере, мы в курсе, откуда они берутся… и еще знаем, что у наших курочек роскошная жизнь, дорогой.

– Ну и цены! Да за такие деньги мы могли бы поселить их в номере отеля «Ритц».

Вторым был ежемесячный платеж за установку в рассрочку новой ванны.

– Сплошные расходы! – вздохнул Грейс. – Надеюсь, что Бруно оценит свою шикарную ванну и не скажет, что в Германии у него была побольше!

Последний счет пришел от фирмы, название которой Рою ничего не говорило.

– Что это еще за экологические услуги? – спросил он, показывая Клио квитанцию.

– Эти люди приезжают к нам два раза в год выкачивать нечистоты из выгребной ямы.

– То есть вывозят дерьмо? – уточнил он. – Хм… Пожалуй, я нашел бы для них работу у нас в управлении.

Зазвонил рабочий телефон, Рой извинился перед Клио и сухо ответил:

– Суперинтендант Грейс, слушаю.

И тут настроение у него сразу упало еще ниже: Рой узнал взволнованный голос инспектора Энди Энакина, известного среди коллег как Паникер Энакин. Сегодня он был «Гольф-99», то есть дежурным инспектором полиции Брайтона по чрезвычайным ситуациям, и трудно было найти человека, менее подходящего по характеру для подобного рода деятельности. В большинстве своем коллеги Грейса были настоящими профессионалами, независимо от звания, но время от времени такие, как Энакин, ухитрялись проскользнуть в щель… или, скорее, вынырнуть из щели. Порой Грейс удивлялся, как этому типу вообще удалось попасть в полицию, не говоря уже о том, чтобы получить звание инспектора.

– Ой, Рой, как хорошо, что это вы! – Он говорил, задыхаясь от волнения, впрочем как обычно.

– Да, Энди, это я.

– Ох, как хорошо.

Наступила короткая пауза, и Грейс решил воспользоваться ею.

– Ну что ж, если это все, что вы хотели мне сказать, то разговор окончен. Пока, Энди.

– Нет… нет-нет-нет, я… я… Я только хотел поставить вас в известность. Тут такое дело, сэр. Понимаете, мне кажется, у нас могут возникнуть трудности. Вот я и подумал, что лучше предупредить вас заранее.

– Хорошо, рассказывайте.

– Может, конечно, оказаться, что это пустяки, ложная тревога.

Грейс терпеливо ждал, когда Энакин перейдет к сути дела. Это произошло не скоро.

– Речь, видите ли, идет о жене одного парня… вернее, о его бывшей жене… Ох… Как я понимаю, они крепко поругались восемь месяцев назад… Тут довольно долгая история… Он жестоко с ней обращался. Его зовут Лиам Моррисси, он уже неоднократно попадал в поле зрения полиции: одно время торговал наркотиками, был уволен из вышибал, поскольку слишком уж распускал руки, а еще раньше получил три года за нанесение тяжких телесных повреждений после драки в пабе.

– Приятный малый.

– Нет, не такой уж и приятный, – серьезно возразил Энакин. – Совсем даже не приятный, сэр. Дело в том, что он по решению суда не должен приближаться к Кэрри… своей бывшей жене… на расстояние меньше полумили. Оказывается, она уже звонила сегодня вечером в полицию, потому что он разъезжал по ее улице.