Теперь Милли била дрожь, но не от слабости или нерешительности. Это было волнение охотника, выслеживающего опасного хищника и встретившегося с ним наконец лицом к лицу. ИГРА НАЧАЛАСЬ!

Милли обошла вокруг дома и, встав в стороне, наблюдала, как рабочие заканчивают установку контейнера. От недавнего волнения не осталось и следа. С интересом огляделась вокруг. Новую операционную, прилепившуюся к стене кирпичной пристройки, со всех сторон окружали многочисленные вольеры с дикими животными. «На клинику не похоже, да и слишком далеко от города. Электронная аппаратура и хирургическое оборудование предназначены для пересадки органов и операций на мозге. Странный выбор места для подобных дорогостоящих и серьезных занятий. Хотя какое мне до этого дело! Сюда меня привели совсем другие интересы…»

Гудок грузовика, означающий, что работы закончены, прервал ход ее мыслей.

– Контейнер с операционной установлен. Завтра утром я вернусь и приступлю к настройке, – доложила она подошедшему хозяину дома. – Дорога была утомительной, и я нуждаюсь в отдыхе.

Доктор Санчез слушал рассеянно.

– Да, да. Завтра. В восемь.

И добавил:

– Не опаздывайте. Я этого не люблю.

– А я не люблю, когда меня учат делать мое дело, – спокойно парировала Милли. – Я сама заинтересована поскорее все закончить и уехать домой. К тому же, – уже миролюбивей добавила она, – нет никакой необходимости превращать творческий процесс в конвейер Форда. Отдохну и завтра начну со свежей головой. Ваше присутствие при этом не требуется. Как закончу, дам знать. Чао!

Мартин не ожидал такого отпора и нахмурился, но с интересом посмотрел вслед удаляющейся девушке.

На следующее утро Милли приехала ровно в восемь. Вчерашний дорожный костюм сменили со вкусом подобранная юбка и блузка. Легкое облачко тонких духов следовало за ней, как воздушный шарик на веревочке.

Почти до полудня она возилась с документацией. Потом ждала, пока вызванные хозяином электрики подведут силовой кабель. Время в помещении без окон, как в казино, пробежало незаметно. Когда Милли закончила работу и вышла на улицу, день уже заметно постарел. Она тщательно расчесала волосы и набрала номер хозяина…

– Добро пожаловать в вашу новую операционную.

Милли распахнула дверь:

– Заходите, не бойтесь. Зубоврачебного кресла здесь нет.

Помещение наполнилось синевато-белым светом. Его поток мгновенно испарил темноту, плотным облаком покрывающую установленный в глубине комнаты аппарат. Два рабочих стола, как гигантские лыжи для сноуборда, на массивных никелированных опорах. Между ними кресло необычной формы. Мартин сразу оценил удобство его конструкции. Укрепленное на шарнирах, оно позволяет хирургу комфортно сидеть, но в то же время может обеспечить устойчивую опору, если удобнее делать что-то стоя.

Девушка подошла к дисплею компьютера на пульте управления и склонилась над клавиатурой. Мартин переключил внимание на нее. «Алая блузка под белоснежным халатом. Безупречная, как капля воды, фигура. Нитка крупного жемчуга на смуглой шее. Алые туфельки. Просто вишня в сливках!»

– Я заметил: вы любите красный цвет, – сказал Мартин, беззастенчиво разглядывая девушку. – Он, действительно, вам очень идет. Правда, я уверен, что и синий, зеленый и… дальше по спектру.

– Так может сказать только дальтоник. По мнению художника Селарона, красный – это единственный истинный цвет, – не поднимая головы, убила комплимент девушка. – А остальные – только оттенки. Согласно его теории, все самое значительное в мире – красное: кровь спасителя Иисуса и наша, Санта-Клаус, румянец невинности. Те же символы успеха и богатства, как, например, «Феррари» и Кока-кола!