После завтрака я решила показать Маргоше окрестности. И, поскольку отъезд на «дачу» решено было отложить до утра, мы пошли на «прохазку»7.

К поездке следовало подготовиться, как следует. Во-первых, закупить побольше продуктов. Этим с энтузиазмом и занялась Лана, не доверяя нам, россомахам. Оседлав «Volvo», она порысила по магазинам. А во-вторых, с утра должна была подъехать Алка, чтобы сопроводить нас на свою виллу, а также познакомить с семьей садовника, который ухаживает за домом и прилегающей к нему территорией.

Довольные тем, что нам предстоит пожить на роскошной вилле, мы с Маргошей, чтобы сразу не уснуть после завтрака, не спеша, двинулись по окрестностям.

Пройдя по асфальтовой неширокой дороге меж стоящих с обеих сторон особнячков с красной черепицей, мы вышли на широкий зеленый луг, с которого открывался чудесный вид: круглое озеро, расположенное в низинке, за ним пирамидальные тополя, небольшие рощицы, состоящие из каких-то высоких кустарников. Вдали виднелись холмы и горы, покрытые ковром из зелени.

– Да уж, – затянула свою обычную песню Маргоша, – красотища какая, и почему мы живем не здесь, а в пыльной и душной Москве?

– И не говори, – подключилась я не совсем патриотично, – самое удивительное, что все это зеленое великолепие вместе с холмами, реками и горами – не далекая горная деревушка, а «Злата Прага», столица Чехии, официально признанный центр Европы. Ты, Маргош, наверняка не знаешь, что «золотой» (на самом деле медный) среднеевропейский меридиан на Староместской площади в Праге в средневековье использовался для измерения времени. Кстати сказать, существует поверье, что, встав на этот меридиан, человек может загадать желание, и оно обязательно исполнится…

– Тогда почему мы гуляем здесь, а не по этому самому меридиану? – досадливо проворчала Маргоша.

Идя по узкой «проселочной» дорожке, покрытой песком и галькой, скоро мы оказались

в небольшой деревеньке, дома которой разительно отличались от богатых особняков, мимо которых мы только что проходили.

– Наверное, это летние дачи, – предположила Марго.

– Скорее всего, здесь просто живут бедные чехи, которые скоро переселятся в новостройки. Гляди, какие многоэтажки вон там, – я обратила внимание подруги на огромные четырнадцатиэтажные здания, стоящие полукольцом метрах в двухстах от нас.

– Во как! Прямо, как на окраине Москвы, – подивилась Маргоша, – помнишь, при выезде на «Минку» из Москвы точно так же вперемешку с высотками стоят маленькие унылые деревянные домишки, которые преимущественно сдают внаем «восточным лицам»?

Тем временем дорожка круто сбегала вниз, и мы с трудом удерживались, чтобы не упасть. Когда же мы наконец спустились в лощину, я показала Маргоше рукой вправо и сказала:

– Надеюсь, что смогу тебя скоро удивить.

Через шагов двадцать мы вышли на шикарно заасфальтированную узкую дорожку, на которой временами попадались «лежащие полицейские», специальные надолбы, заставляющие водителей притормаживать, чтобы не испугать или, не дай бог, задавить гуляющего пешехода.

Здесь я должна обязательно отметить, что в Чехии пешеход вообще – главное лицо автодорог. С ним по вредности и по значимости может сравниться лишь велосипедист. Велосипедное движение в этой стране, едва ли равной по площади Москве и области, развито, с моей точки зрения, сверх меры. Крутят педали буквально все, кому не лень – от семи до девяносто семи лет. Причем велосипедисты предпочитают ездить либо в крайнем левом ряду, либо болтаться между машинами. Если бы в Москве кто-то из чешских велосипедистов и отважился ехать по автодороге, то, думаю, он проехал бы всего несколько метров, а дальше…