«Зачем? Для чего ты, там, наверху, заставил меня поверить в то, что моя жизнь может быть другой? Почему позволил мне быть нужным, любимым тогда, когда я дошел до грани; почему не дал сломаться и исчезнуть там, на футбольном поле? Зачем было протягивать мне руку, если сейчас ты наотмашь бьешь меня ей? Зачем???? Зачем????», – его шепот сменялся яростью, и, сжав кулаки, ревя, как зверь, он орал в темноту…

Две его жизни – с ними и та, далекая, без них, два разных чемодана опыта, эмоций, чувств и ценностей, столкнулись, как теплый влажный воздух с сухим, и вызвали в его душе смерч, вихрем которого беспощадно, с корнями, вырвало все, что было в его душе, без остатка, до единой частички…

***

Литры алкоголя, череда бесконечных тусовок, чужие дома, постели, женщины, имена которых он даже не пытался запомнить, статьи в СМИ, общественное осуждение…

«Да плевать мне на вас всех! На ваше гребаное мнение», – говорил он сам с собой в пьяном тумане, – Вы… Все вы… Вам ведь, на самом деле, ни до кого нет дела! И вы хватаетесь за чужое грязное белье лишь только потому, чтобы показать им, всем остальным, какие вы хорошие, достойные и безупречные! К черту, понятно вам, идите все к черту!»

И он пил. Пил до того момента, пока мозг не переставал думать о чем-либо, пока не впадал в отключку….

Сколько было их – таких дней, он не считал… Он просто открывал глаза по утрам – это самое большее, что он мог сделать.

Но однажды тому, кто там, наверху, видимо все это надоело….

В один из очередных пробегающих мимо дней, сидя на пассажирском сиденье новенького Порше рядом с очередным кем-то, он услышал визг покрышек, металлический скрежет и чей-то крик. А потом наступила темнота….

***

Нет. Он не погиб… Видимо у того, наверху, были на него другие планы.

Хен сидел в коридоре больницы, задумчиво изучая гипс на сломанной руке, когда услышал за спиной голос подполковника Чан Вона, друга его отца…бывшего отца…

– Вижу жив.

– …………

– Это радует. Это радовало бы их.

– ……………

– Видимо, это важно для всех, кроме тебя…

– ……………

– Кто ты, Хен Мин?

– …………….

– Чего ты хочешь от жизни?

– …………….

– Каков твой путь?

– ……………

– Знаю, больно. Тебе очень больно, Хен. Ты потерян. Тебе страшно… И это нормально, Хен, испытывать это сейчас…

Слезы, опять эти чертовы слезы, катились по его щекам неконтролируемым потоком…

– Ты чувствуешь себя брошенным, одиноким и слабым…. Но это не так. Ты не одинок. Ведь даже если их нет рядом, даже если ты не можешь ощутить тепло объятий твоей матери, часть того, кем ты стал – их продолжение, а значит, они всегда будут с тобой.

– …………

– «Достаточно ли сильно я люблю его, – спрашивала меня твоя мать, – чтобы этот ребенок был счастлив? Как думаешь, достаточно сильно?».

– …………….

– Любовь, Хен, их любовь никуда от тебя не уйдет и будет жить столько, сколько позволишь. Освободи для нее, мой мальчик, место в своем сердце…. Отпусти свою боль и страх.

– …………..

– Но это то, что думаю я. Что выберешь ты – решать тебе.

Звук уходящих шагов становился все тише и тише, а Хен так и продолжал плакать….

Через три месяца он подал документы в военную академию…

Глава 4

«Что? Ну кто в такую рань»? – Катя пыталась нащупать рукой телефон, который ну никак не хотел нащупываться около восьми часов утра.

– Да, – сонно промычала она.

– Катя, это Ильин, – звонил дирижер оркестра.

– Петр Иванович? Вы чего звоните? Да еще в такую рань? Я, между прочим, в отпуске…. Длительном отпуске…

– Да знаю я, знаю… Но тут, понимаешь, дело такое… Денисов у меня заболел… А нам через три дня на художественной выставке в посольстве, в Сеуле играть… малым составом…. Кроме тебя никто не спасет, Кать. Сигнал сверху, понимаешь. Отказать не могу.