Дойдя до мрачной долины с боем, он увидел того владыку земель мрачных. И как Санобар описывала его, он был красиво ужасен, с огромными клыками и горящими огнями вместо глаз. А его плоть воняла, как из самых далеких уголков гнили преисподней. «Боже», как он дышит собой или нюха у него нет. И имя у него было под стать – Маммар, «человекоубийца».

Маммар: Ты куда это собрался воин? К нам ли или есть причина другая заходить так далеко, нарушать мой покой.

Багатар: Доброго дня Маммар. Жуткие у тебя владения, тут и чертям жить было бы страшно. Сам ли оформил ли эту долину?

Маммар: Ну черти не черти, но ты не затруднился сюда прийти. Да еще немало моих воинов положил.

Багатар: Они не желали мне того же добра. И я увидел ваше гостеприимство по дороге к вам. Повешенных, сраженных воинов. Если это для устрашения чужаков, то могу сказать, что это не пугает. Кто хочет дойти, тот и так дойдет.

Маммар: Так что тебя тогда привело ко мне, о бесстрашный воин?

Багатар: Вообще-то я не к тебе шел. Я иду к горе Последняя просьба, к колдунье Ширд.

Маммар: А вот значит для чего твой меч утолял свою жажду, яростно тонул в агонии моих бойцов. Жаль, я думал ты пришел меня навестить, принес мне дар. Думал приглашу тебя за стол. Сядем, пообщаемся, расскажем истории о наших мирах. Но я вижу ты не ко мне, да еще и с пустыми руками. И что мне должно позволить тебя пропустить?

Багатар: Мне Санобар сказала, что ты у нее в долгу. А я ей помог кое в чем. Я обращаюсь к тебе от ее имени.

Маммар: О, Санабар! И как она? Как поживает эта старая карга? Все еще играет в страшного призрака?

Багатар: Я ей принес то, что ее освободило и теперь она свободна, ее нет.

И зря Багатар сказал ему это.

Маммар: Значит вот какой расклад. Извини меня малыш. Я должен был Санобар, а ее уже нет. Так что я уже никому ничего не должен, и мой долг исчерпан.

В глазах Багатара начали загораться огоньки злости. И ярость наполняла его сердце. «Мерзкий червяк» подумал он «протухшее яйцо», «ни чести, ни гордости».

Багатар: Ну что ж. Так начнем наш танец. Чего уж медлить, у меня времени и так мало. Какой танец предпочитаешь, Маммар? Быстрый, срывая руки и ноги, или медленный – лишаясь головы?

И обнажив из ножен чуть передохнувший меч, прозванный Сантори «устрашающий врагов», оскаливший свое лезвие, словно голодный волк, набрасываясь на свою жертву. И жажда снова ощутить на себе кровь врагов долго не заставила себя ждать. Еще, и еще, и еще! Все больше и больше покрывались руки и меч в крови. Не заметив, как кто-то из его воинов подкрался к Багатару, чуть не убив его. Багатар успел прикрыть себя щитом, но острие наконечника копья этого воина прибило щит, коснувшись его плоти. Увидев свою кровь, Багатар впал в абсолютную ярость. Опрокинув врага щитом, он стал еще быстрее рубить и кромсать, а амулет начал светиться, придавая все больше скорости Багатару. И как будто время замедлилось, и враги его еле передвигались, словно играя и показывая «вот как нужно бить». Но медленно, очень медленно. Вот оно превосходство в скорости. И Багатар воспользовался этим в полную меру. Перебив всех существ, он подошел к Маммару, который лежал с отрубленными конечностями, беспомощным пнем под деревом, и умоляя Богатора оставить ему жизнь. Багатар поставил острие меча ему к горлу и, горя огнем ненависти, начал потихоньку испивать его кровь, вонзая все глубже. Его предсмертный крик затих, как и все те хрипы, которые решили перейти ему дорогу. И слова «ты больше никого не будешь вешать». «Умри». Уняв свой гнев, Багатар вытащил меч из мертвого Маммара, вытер его о плащ и положил в ножны.