– Я как раз чай готовил.

Он уходит за стойку и наливает из чайника кипяток в две чашки. При этом с его лица не сходит улыбка, и он двигает плечами и руками так, будто слышит какую-то музыку. Я забираюсь на скользкую барную табуретку, обхватываю ногами ножки, но все равно у меня такое чувство, будто я, того и гляди, соскользну с сиденья.

– Вы хозяин? – спрашиваю я, когда мужчина шагает через зал.

– Теперь – да, – с гордостью в голосе отвечает он.

Зубы у него такие белые, что, на мой взгляд, он мог бы быть голливудским актером.

– Мы с сыном собираемся отремонтировать эту постройку и превратить ее в дайвинг-клуб. И он будет открыт для всех – любой сможет прийти сюда, выпить и закусить, но, кроме того, мы будем давать напрокат принадлежности для сноркинга и снаряжение для дайвинга, будем устраивать погружения, иногда будем давать напрокат лодки. У меня большие планы для этой маленький бухточки. Видишь вон там лодки? Несколько из них я купил. Они порядком сгнили, но я заменю часть досок, и они станут как новенькие. Мы будем готовы открыть дело примерно через месяц.

– Ух ты, – говорю я, гляжу внутрь чашки с черным чаем и гадаю: а вдруг Тэй и есть сын этого человека?

– Меня зовут Мик. – Мужчина пожимает мне руку. – А тебя как звать?

Я улыбаюсь. Ну да, он же еще не знает.

– Элси, – произношу я осторожно, как будто бы первые выговаривая свое имя. Поудобнее устроившись на табурете, я сажусь прямо. – Элси Мэйн.

– А почему ты здесь в четверг вечером? – спрашивает Мик. – Потеряла подружек?

– У меня нет никаких подружек, – говорю я. – У меня только брат есть, но я не знаю, где он сейчас.

Мик говорит мне, что живет в Манлочи.

– Тихое маленькое местечко.

Манлочи – в нескольких деревушках от нас, ближе к Инвернессу. Там еще живет психотерапевт Пол. Там вообще ничего нет, даже магазина «Со-ор».

За барной стойкой висит постер с изображением бледнокожей женщины под водой. Она улыбается, и от уголка ее губ вверх тянется цепочка пузырьков. Черные волосы отброшены водой назад и похожи на шелковый шарф. Тело, облаченное в серебристый гидрокостюм, длинное и гибкое. Руки подняты и похожи на крылья птицы перед взлетом.

Мик замечает, куда я смотрю:

– Это Лайла Синклер. Чемпионка по фридайвингу среди спортсменов моложе двадцати одного года. Самая глубоководная девушка в Шотландии. – Он подмигивает и тихо говорит: – Я сам ее тренировал.

– Она красивая, – говорю я, завидуя ее фигуре.

– Это она была на том видео, которое ты смотрела на днях через окно.

Я не отвечаю. Мик снова подмигивает мне. Я против воли улыбаюсь. Делаю глоток, и горячий чай обжигает мое горло и легкие. Понимаю, что попозже у меня нёбо станет шершавое, а от кончика языка будут отслаиваться кусочки.

– Ты плавать умеешь, Элси?

– Умела раньше, – говорю я, очень надеясь, что Мик не заметит дрожи в моем голосе.

– Если умеешь плавать, сможешь и нырять. Единственная разница в том, что надо задержать дыхание и уйти в воду с головой.

От одной только мысли об этом у меня кружится голова. Я говорю Мику, что мне пора домой.

– Приходи, когда захочешь, – говорит он. – Я еще вкусно варю какао.

Соскальзываю с табурета и размышляю о том, что не доберусь до дома, если предварительно не схожу по-маленькому. Оглядываюсь по сторонам и нигде не вижу двери с соответствующей табличкой.

– Гм-м-м… а у вас тут туалет есть?

Мне ужасно не по себе, когда Мик провожает меня за барную стойку, за дверь, и мы по ступенькам идем в кладовую.

– Заведение у нас скромное, да и мы не открылись пока, – говорит Мик извиняющимся тоном.

В кладовой холодно, и у меня не сразу получается пописать. Я думаю о видео, где заснята Лайла Синклер, и чувствую волнение пополам со страхом. Нет-нет, мне вовсе не хочется оказаться под водой, но я гадаю, каково там, и у меня нет ощущения, будто я тону. Я сижу на унитазе, и мои ноги покрываются пупырышками гусиной кожи. Может быть, мне стоило бы задержаться и выпить горячего какао, чтобы согреться?