«Я всю жизнь искал ответ на вопрос: «Существует ли просветление?», но никогда не подвергал сомнению сам поиск, потому что считал само собой разумеющимся, что цель – просветление – существует. Я должен был его искать, и сам этот поиск душил меня и не давал мне прийти в мое естественное состояние. Нет ни психического, ни духовного просветления, потому что нет ни духа, ни психики. Всю свою жизнь я был дураком, ища то, чего не существует. Теперь мой поиск закончен».

В этот момент все вопросы исчезли, и У. Г. навсегда перестал действовать посредством разделяющей мыслительной структуры. Толика энергии проникла в его мозг по одному из чувственных каналов и осталась там без вмешательства ума. Толика энергии, свободно вибрирующая, без интерпретации, без цензуры, не схваченная разделяющей, вытесняющей мыслительной структурой, – опасная вещь. Это сама суть внутренней анархии. Эта энергия, незатронутая мыслью (а мысль есть время), не может уйти, ей не вырваться из безмолвия. Образуется огромное молекулярное давление, которое может быть сброшено только взрывом. Этот взрыв разрушил в У. Г. всю мыслительную структуру, а вместе с ней и представление о независимом «я» и противостоящем ему обществе. Он словно дошел до конца коридора, который состоял из противоположностей; и причины, и следствия полностью исчезли. Катастрофа дошла до уровня клеток и хромосом. Она была не психологической, а физиологической по своей природе.

У. Г., потрясенный и растерянный, посмотрел на свое тело. Но в этот раз он смотрел на него без культурной обусловленности, которая идентифицировала его с описаниями: «мужчина», «индиец», «брахман», «духовный искатель», «путешественник», «оратор», «цивилизованный гражданин», «добродетельный человек» и т. д. Вместо всего этого он видел теплокровное млекопитающее, спокойное, безобидное – одетую обезьяну. Он был как грифельная доска, с которой стерли все написанное ранее; культурная обусловленность и «я» в мгновение ока бесследно исчезли. Осталась простая, вежливая и хорошо воспитанная обезьяна, осознающая, разумная и свободная от любых притязаний и эгоцентризма. Не имея ни малейшего представления о том, что произошло, У. Г. прошел несколько шагов до своего дома и лег на кровать.

В течение последующих часов он ощущал спазмы в разных частях тела, по большей части в мозге, нервных сплетениях и некоторых железах. Эти спазмы иногда ослабевали. В теле, которое больше не душили накопленные знания прошлого (разделяющая мыслительная структура), начала происходить полномасштабная мутация. Большие вздутия стали появляться в разных частях тела, включая области гипофиза, шишковидной и вилочковой желез, центра лба и передней части гортани. Глаза перестали моргать, и слезные протоки, до того бездействовавшие, начали функционировать, по-новому увлажняя глаза. Начались различные проявления кундалини, хотя У. Г. описывал их в исключительно физиологических терминах. Ежедневно происходило нечто вроде воспламенения или «ионизации» клеток, из-за чего температура тела поднималась до невероятных значений, а на теле выступал отчетливо видимый пепел. Подобно тому как выходит из строя компьютер, У. Г. несколько раз в день «выходил из строя», переживал процесс умирания, когда сердцебиение почти прекращалось, температура тела падала до минимально необходимой для поддержания жизни, все тело становилось одеревенелым и начиналась агония. И в момент, когда тело должно было впасть в состояние полной клинической смерти, оно каким-то образом «запускалось» вновь, пульс учащался, температура поднималась до нормальной, и тело начинало делать медленные потягивания, похожие на движения новорожденного. Через несколько минут У. Г. возвращался в нормальное состояние.