– Коль, ну я понимаю: ты расстроен, но ты же не по правде это желаешь.
– Да если б мои мечты сбылись, я б ему такого нажелал! На, подворотничок смени. Ух, если б он мне где попался, я б ему!
Козёл лысый!
– Коль, ну не такой уж он и лысый, что ты к нему привязался! – Это не я к нему, а он ко мне, чтоб ему рога кто поотшибал!
– Коль…
– Что «Коль»? Умник хренов: то не так, это не этак!
– Коль, дай я форму повешу, а ты иди кушать.
– Что я, сам до шкафа не дойду? Ой, добрый день, Кирилл
Петрович…
– Ну вот, я тебе намекала-намекала… – Клава, неси скорей топор!
– Коль! Посадят!
– Николай, я, пожалуй, домой пойду.
– Нет уж, постойте-постойте! Клава, ты где там?
– Коль, я тебя в звании повышу, правда, Коль.
– Ну ладно, Клава, неси бумагу! Пишите: «Я, Кирилл Петрович Баженов, пользуясь служебным положением, взял у Николая Сергеевича Андреева 10 000 долларов, что обязуюсь вернуть по первому требованию», подпись. Всё? Дай проверю.
– Коль, у меня нет таких денег.
– Ну так а я ж пока и не требую. Будем друг с другом помягче – глядишь, обоим легче жить станет, вы со мной согласны?
– Конечно-конечно.
– Ну всё тогда, идите. Да, про звание уж, пожалуйста, не забудьте.
– Ну что ты, как можно!
– Ну и ладненько. Клавка, закрой за дорогим гостем дверь.
– Закрыла.
– Ну ты, Клавка, и дура. Я тебя просил генерала привести, а ты?!
– Он не захотел.
– Ну ничего, сейчас Кирилл Петрович слух пустит – как мухи на мёд полетят. – А что ж он так?
– Так не дурак же – зачем одному страдать? Глядишь, скоро генералом стану.
– Умница ты моя!
– Ну так если б твой папа меня так не поймал, я бы до сих пор дураком жил. А я его так ни разу и не поблагодарил.
– Ну, Коль, кто старое помянет.
– Да ладно-ладно, шучу я, пошли ужинать.
Баня
– Ну, Наташенька, чтобы я с тобой ещё хоть раз попёрлась в баню! Даже не надейся!
– А кто ж знал?
– Кто ж знал, кто ж знал… Пора бы уже и подстраховываться – не в первый раз собрались!
– Да я же в баню ничего не брала, настойку медовую только.
– И я об этом. С настойки твоей это всё и началось! Ты её на чём настаивала, на мухоморах?
– Нет, на коньяке.
– Где ты рецепт-то такой взяла? У деда-самогонщика?
– Косметолог посоветовала. Хорошо воздействует на кожу.
Я же не знала, что она так воздействует.
– А я тебе говорила, что у меня кожа чувствительная! Я, когда жирного поем, сразу кожа лоснится. Видимо, жир наружу выходит. Но я же не знала, что бывает обратный эффект – так сказать, процесс осмоса!
– А ну дыхни! Не выветрилось ещё, что ли?
– А смысл – ртом дышать? Я же не ртом пила! Я же вообще не собиралась пить! А всё ты со своей настоечкой! А у меня кожа тоненькая, чувствительная – мне много не надо!
– Да тебе и через рот немного надо! А что ж ты в свою чувствительную кожу два литра настойки вмазала-то, а?
– Вот я бы тебе сейчас вмазала! Это ж ты бубнила: «Надо всю использовать!»
– Мне косметолог сказала, что после открытия баночки второй раз уже использовать нельзя. Я ей ещё припомню это!
– А она при чём? Она же тебе конкретно сказала: баночки! А ты чего три литра закатала?! Она тебе какой рецепт дала? Может, ты там чего-то не в тех миллилитрах отмерила?
– Да какой там рецепт? Там просто пропорция: на две части мёда одна часть коньяка.
– То есть если я правильно поняла, то на сто граммов коньяка надо двести мёда?
– Наверное.
– В смысле – наверное?
– Ну, у меня в школе с дробями не очень было. Я к соседу зашла, спросила: как это? Он мне и показал.
– На чём он тебе показал – на пальцах?
– На трёхлитровой банке.
– Так ты хоть принцип поняла?
– Принцип – да, но только на этой банке.
– Видимо, выветривается. Холодно становится. У меня уже мурашки по голове побежали.