– Вы знаете, мы действительно очень давно не были в Европе, – сказал Андрей, надеясь, что этот странный разговор отвлечет его от накатившей грусти. – И что же случилось за время нашего отсутствия?

– У каждого есть право на выбор, – сказал незнакомец. – И никто не имеет право навязывать другому свои взгляды…

– Извините, – перебила незнакомца Динака. – Метрах в тридцати от нас целуются два господина. Это не навязывание своих взглядов?

– Нет, – улыбнулся незнакомец. – Это их право, выбирать с кем целоваться.

– Минуточку, – сказал Андрей. – Я действительно не понимаю. Если я в общественном месте поцелую свою жену, это будет насилие над общественным мнением и моралью. А если один педик в зале ожидания начнет сосать язык у другого педика, это будет реализация их конституционного права на свободный выбор полового партнера. Я правильно вас понимаю?

– Совершенно верно, – подтвердил незнакомец.

– Тогда я ничего не понимаю, – сказал Андрей.

– Сейчас я все объясню, – с готовностью сказал незнакомец. – Два с половиной года назад сексуальные меньшинства… простите, я неправильно выразился, – поспешил поправиться незнакомец, – однополые отношения и браки получили равные права с разнополыми.

– Да нет, это случилось гораздо раньше, – сказал Андрей. – Я еще в университете учился, когда в Голландии священники благословляли первые однополые браки.

– Но сейчас, чтобы заключить однополый брак, – продолжил незнакомец, – не нужно искать провинцию, где бы это было разрешено. Это можно сделать в любом месте единой Европы. Однополые браки имеют ровно такие же права, как и разнополые. От страховки до усыновления детей.

– Я очень терпимо отношусь к однополым связям, – усмехнулся Андрей. – По крайней мере до тех пор, пока не пристраиваются к моей заднице. Но усыновление детей…

– Вы считаете, что однополая семья даст воспитание хуже, чем разнополая? – спросил незнакомец.

– Нет. Я так не считаю. Но… если ребенок будет воспитываться в однополой семье, то, пусть подспудно, он будет склоняться к подобным отношениям в будущем. То есть мальчика, у которого и мама и папа носят усы, вряд ли в будущем заинтересуют девочки.

– Вы хотите сказать, что однополые родители постараются насильно изменить сексуальные взгляды ребенка? Степень виновности определяет суд. Зачем судить людей за то, что они еще не сделали. В разнополых семьях очень часто отцы насиловали своих детей. Как девочек, так и мальчиков.

– Это ужасно… – сказала Динака. – Не спрашивая разрешения у ребенка, его передают в однополую семью.

– В однополых браках сейчас редко кто усыновляет детей, – сказал незнакомец. – Да и в разнополых редко кто рожает сам.

– Почему? – в один голос спросили Андрей и Динака.

– Во-первых, это больно. Во-вторых, это ужасно неудобно для женщины. Ведь она на несколько месяцев выпадает из общественной жизни. К тому же женщина после родов очень часто полнеет, после вскармливания отвисает грудь.

– Стоп-стоп-стоп, – быстро проговорил Андрей. – А откуда сейчас берутся дети?

– Генная инженерия, – ответил незнакомец. – Идете в центр репродукции человека и получаете ребенка. Причем абсолютно здорового. Вы можете заранее выбрать какой у него будет цвет глаз и волос. Какой будет рост. К чему у него будет предрасположенность. К творческой деятельности или к научной.

– Это ужасно, – прошептала Динака.

– Это конституция, – сказал незнакомец. – Церковь сначала сопротивлялась, но позже согласилась на эту поправку. Да и благословение церкви сейчас совсем необязательно. Человек сам решает, что ему делать. Право людей жить так, как им хочется. И не мешать другим жить так, как хочется им. В рамках существующего закона, разумеется. Ваша очередь.