– В первый день человек должен создать на окружающих впечатление, а ты всё смазала. Первое впечатление всегда важно, а ты одеваешься серо, блекло, неинтересно!

Аду задело замечание подруги.

– Я одеваюсь, как все, нормально, а ты ничего не понимаешь в этом!

– А я тебе говорю, что ты одеваешься отвратительно, – завелась Жанна. – Одежда у тебя, как с самой дешевой барахолки!

Ада вспылила.

– А вот и нет. Мне надо было создать впечатление амбициозной, но в то же время, скромной интеллигентной девушки, я и создала, хотя в принципе, без ложной скромности замечу, что я такая и есть. И запомни: на работу, вообще ходят не броско одетые сотрудники. И если бы ты работала, то знала бы эти простые вещи.

– А мне нечего работать, от работы кони дохнут! Пусть работают те, кому нечего кушать! А ты, в конце концов, прислушайся к моим советам, авось на пользу пойдут.

– Твои советы мне ни к чему, – с досадой возразила Ада. – Я никогда не буду одеваться вызывающе!

– Потому что не хватит смелости!

– Потому что вызывающий вид действует на многих отталкивающе!

– На женщин, – потому что завидуют, но не на мужчин!

Ада посмотрела на Жанну и выпалила:

– А ты поверь мне на слово и запомни: вызывающий вид бывает только у нехороших девушек!

– Точнее, у доступных? – сузила глаза Жанна.

– Учти, не я это сказала. Но если ты сама так выразилась, продолжу в той же не лестной форме. Разве нормальный мужчина к тебе подойдёт, если груди наружу выпирают, а юбка еле прикрывает зад? Всем своим видом ты показываешь, кто ты и чего ищешь! На лице написана непорядочность!

– Значит, я не порядочная?

– Вид у тебя такой!

Жанна нахмурилась.

– Смею тебя заверить, что не одна я так одеваюсь. Многие вполне благополучные и порядочные девушки одеваются так же. Но никто их не обзывает проститутками!

– А я тебя обозвала?

– А то нет? – завелась подруга. – Да пошла ты куда подальше! Я думала ты близкая мне подруга! А ты просто напросто убогая! – выдохнула она.

– Ого! – воскликнула Ада. – Да ты просто хамка!

– Я – хамка, ты, верно, сказала, и я рада, что наконец-то услышала твои настоящие мысли, увидела твою душу. Спасибо тебе за всё! Я, остаюсь проституткой, а ты чистой и непорочной девушкой!

Ада вздрогнула и посмотрела на свою подругу. Докатились, называется, совсем поругались, да еще так грязно.

Жанна поднялась и рывком взяла свою сумочку, собираясь уходить. В последнюю минуту обернулась.

– Значит, всё? – надув губки, посмотрела на Аду. – Значит, разойдёмся, как в море корабли?

Ада молча подошла к Жанне, отобрала у неё сумочку и положила на диван. Сама села в кресло и искоса посмотрела на подругу.

– И разойдёмся, – сердито ответила она, – если не можем говорить, как цивилизованные люди.

– Да, ладно, – не выдержала Жанна, – с кем не бывает… Мне стыдно!

– И мне стыдно, Жанна. Прости меня, а? – умоляющим голосом сказала Ада. – Не знаю, что со мной случилось, почему я с тобой так разговаривала.

– Это ты меня прости, – жалобно ответила ёй Жанна. – Это я виновата, вывела тебя из себя.

Подруги обнялись.

– У тебя было хорошее настроение, – продолжала Жанна, – ты хотела мне что-то рассказать, а я зацепилась за твою одежду!

– А я, – сказала Ада, – как всегда начала умничать и учить тебя хорошим манерам. Обозвала тебя.

Подруги рассмеялись.

– Выпьём чаю? – предложила Ада. – И поговорим.

– Да тут надо покрепче, чтобы успокоиться!

Жанна пошла за подругой. Чуть покачивая на стройном теле безукоризненно вылепленными бедрами, она шла и улыбалась. То, что они помирились, уже хорошо. Аду она любила, Адой дорожила. За Адой, как за последней инстанцией было последнее слово.