– Уже все скворчит на сковородке, – подходя со стороны конторы, огорошил всех Оператор, – Там кафешка, – он кивнул в сторону конторы, – И, не смотря на поздний час, милая селянка согласилась нас накормить и … напоить, коли вы не против.

Возражавших не было, назад на берег все уже вернулись сытые и довольные. Банкир запалил костер. Затем куда-то пропал и неожиданно вернулся в славянском наряде с волховским посохом в руках.

– С праздником вас честной народ! – провозгласил он, – С наступающей ночью под Ивана Купалу, когда духи предков наших приходят из Нави. Когда темное и светлое перепуталось, когда нет ни человека, ни нежити!

Как бы ответом на его здравицу с озера неожиданно наполз вечерний туман и плотной занавеской накрыл костер и сидящих вкруг него гостей. Редактор отметил, как мелькали в его молочной белизне какие-то тени, а на глади озера плескались то ли крупные рыбины, то ли русалки. «Не хватало еще, чтобы черная папороть зацвела», – усмехнувшись, подумал он. Повернулся и пошел к соснам набрать сушняка в костер. От ствола вековой мачтовой сосны, шарахнулся в лес какой-то зверек. «Леший», – опять усмехнулся Редактор. Он нагнулся за толстой веткой, и вдруг ему показалось, что чуть-чуть подальше почти у самой опушки бора, углом вдающегося на территорию турбазы, засветился какой-то свет. Он приподнял голову, чтобы лучше разглядеть. На опушке цвел, разбрасывая искры, как бенгальский огонь, какой-то цветок. Редактор, не сознавая, что он делает, шагнул к нему, ловя себя на мысли, что это папороть в ночь под Ивана Купалу расцвела, значит, удача рядом. Цветок чуть отступил в глубину бора. «Стоп!» – резко сам себе сказал Редактор, – «Стоп! Это леший водит!» и тут же услышал, как поет, какую-то старинную приговорку Банкир, размахивая своим посохом с головой медведя над взвившимся к небу пламенем костра. Цветок тут же погас. Редактор взял ветку и потащил к костру.

– Вот и наш командор! – встретил его возгласом Продюсер, протягивая налитый стакан.

– Купаться, купаться! – закричал Банкир, стягивая порты и рубаху, – Купаться и через костер прыгать!

– Скажи-ка мне, родовер, – повернулся к нему Редактор, – Папоротник, если цветет, это к чему?

– Это клад под ним, – крикнул от костра Оператор.

– Это к удаче! – поддержал его голый Банкир и со всего размаха бухнулся в озеро.

– Это с почином, – чокнулся с Редактором Продюсер, – За удачу!

– Раз так, то за удачу! – согласился Редактор.

Теплая вода охватила распаренное тело Банкира со всех сторон. Он плыл в пелену тумана, уже не видя ни воды, ни берега. Вдруг рядом что-то громко плеснулось. Банкир повернулся на звук. Прямо на него смотрела милая курносая мордашка, с гладко зачесанными наверх мокрыми волосами и закрученной вокруг головы косой.

– Ты чего здесь? – растерянно спросил Банкир.

Мордашка звонко рассмеялась, махнула ему тоненькой ручкой и, громко плеснув рыбьим хвостом, нырнула в глубину.

«Перебрал», – подумал Банкир, – «Нельзя так резко начинать отпуск!». Он покрутил головой. Вокруг стояла белая непроницаемая стена тумана, съевшая не только все видимое, но и все звуки. «И куда ж мне теперь?» – без паники подумал он, – «Тут озеро – километр до другого берега, а если вдоль – то и все пять будет». Вдруг из тумана показалась опять та же мордашка. Затем из белого водяного молока вынырнула рука и дернула его в сторону. Зеленый глаз русалки заговорщически подмигнул, и голова кивнула в то сторону, куда его тащила рука.

Банкир спокойно поплыл туда, куда подталкивал призрак. Через минуту он увидел отблески костра и услышал перебор гитары. Он благодарно пожал маленькую мокрую ручку. С тонкого пальца неожиданно легко соскользнуло колечко и осталось у него в ладони. Опять прозвучал задорный смех и туман начал отступать. Банкир вышел на берег. Народ сидел у костра и пел старые бардовские песни.