Лариса Анатольевна и на окружающих производила впечатление человека, с которым лучше не связываться. Черные глаза, коротко подстриженные рыжие с проседью волосы, сдержанные черты лица, волевой подбородок делали ее мужеподобной. При общении с ней люди интуитивно понимали, что надо применять решительность и силу либо сдаваться и подчиняться, так как договориться с бескомпромиссной особой не удастся. Нельзя сказать, что она была склочной женщиной, конфликты не провоцировала, но ложь, несправедливость и лицемерие не терпела в людях, правду говорила открыто и без прикрас.

У нее и на работе отношения складывались по-разному. Трудилась она почтальоном. Тут ее физические способности нашли свое воплощение. С кравчучкой1, забитой газетами, журналами, и сумкой на плече она обходила близлежащие районы и наматывала по десять километров каждый день. Люди попадались разные, но она языком чесать не любила, поэтому общение сводила к минимуму. Закончив с почтой, Лариса Анатольевна мыла подъезды. С лестничными пролетами ладить было куда проще.

Ульяна настолько привыкла быть покорной и безропотной, что у нее практически перестали появляться желания, которые мама не одобрила бы. Ей даже не очень хотелось выходить на улицу в свободное от занятий время, поэтому она предпочитала посмотреть телевизор, почитать книгу или сыграть что-нибудь на скрипке для души. Чаще всего какую-нибудь спокойную мелодию, непременно с грустными переливами. Она никогда не жалела о том, что мама отдала ее в музыкальную школу и была благодарна за это, особенно за то, что выбор пал на скрипку. Ни один другой инструмент не способен так тонко передать ее внутреннее состояние.

Ранним вечером Ульяна возвращалась домой из консерватории. Сегодня она с подачи Аркадия Яковлевича и с материнским благословением подала заявку на участие в конкурсе скрипачей. Произведение выбрали то, что посоветовал преподаватель, «Дьявольскую трель» Джузеппе Тартини. Ей не терпелось приступить к репетиции. Мысленно она уже вошла в квартиру и взялась за смычок. Мама, как всегда, выкроила время между разносом почты по адресам, чтобы забежать и удостовериться, что дочь вернулась.

Однако, когда девушка быстрым шагом направилась по аллее от остановки к дому, то увидела две мужские фигуры.

– Смотри-ка, Колян, какая фея к нам в руки прилетела, – преградил ей дорогу один.

– Ага, – ухмыльнулся второй и встал сзади.

Ульяна хотела сказать им, чтобы отпустили ее или закричать, позвать на помощь, но язык совсем одеревенел. Все, что она могла, это смотреть на хулиганов со страхом в глазах. Тело тоже не слушалось и впало в ступор. Она даже не предприняла попытки пошевелиться.

– Что у нас там есть интересного? – первый задрал ей подол и скользнул взглядом по стройным ногам. – Тебе бы мини носить, а не прятать красоту под этим мешком.

– Не надо, – оцепенение спало, и девушка рефлекторно одернула юбку.

– Куда ее? Тут или в подъезд потащим? – крепко обхватил ее Колян.

– Туда, – показал первый на ближайший дом. – А то еще кто появится, весь кайф обломает, а там все сидят по норам.

– Отпустите меня, пожалуйста! – взмолилась девушка.

– Да она и не закричит. Ведь так? – прошептал ей на ухо Колян, проигнорировав ее реплику, и зажал рот. – Исполнишь наши желания, фея?

Первый схватил Ульяну за ноги, и они потащили ее к подъезду. Футляр со скрипкой и сумка упали на землю.

– Это тебе все равно сейчас не пригодится, – оскалился первый. – Мы тебе свои инструменты покажем, вот и поиграем.

Ульяна слабо сопротивлялась, со стороны она была похожа на жертву, которая смирилась со своим отчаянным положением. А парни в предвкушении удовольствия не заметили появления другой девушки.