На работе о своей трагедии он не распространялся, просто взял несколько дней за свой счет. Не смог при жизни дать ей то, что заслуживала, так хотя бы похоронил по-людски. Он не собирался носить траур всю оставшуюся жизнь, но и не готов сейчас к кардинальным переменам и решительным действиям. Да и есть ли смысл? Только душу травить. За последние два года жизнь иссушила все внутри, сплошная пустота. Нет, надо набирать начальника автоколонны.

– Матвей, ты ведь только приехал, – возразил Илья Борисович на просьбу водителя. – Хочешь в аварию попасть?

– Отсыпной прошел, а выходной мне не нужен. Ты же меня знаешь, ни одного ДТП, хотя всякое случалось.

– Деньги что ли срочно понадобились?

– А кому они не нужны?

Коробов решил отшутиться. Не рассказывать ведь руководству о своих личных переживаниях и проблемах.

– Ладно, выходи утром.

– Спасибо, Борисыч.

Матвей жил в поездках, домой приезжал лишь для того, чтобы отоспаться, принять душ и переодеться. Он понимал, что это решение временное, но пока пусть все остается, как есть. Иногда неопределенность дает надежду, ощущение, что все наладится, а это лучше, чем знание того, что хорошо уже не будет.

С арендаторами помещений вопрос решился через нотариуса, Степана Даниловича Малиновского. Денежные средства должны перечисляться на его депозит, а он уже в свою очередь будет извещать Ульяну о поступлении. Ее такая схема действий даже обрадовала: не придется общаться с бизнесменами и выбивать с них оплату. Это совсем не по ней. По крайней мере, пока о них можно забыть. Кто и сколько будет платить, вовремя или с опозданием, она не хотела об этом думать. Все равно у нее даже нет официальных полномочий, пока не вступила в наследство.

В решении вопроса с рестораном тоже без участия Степана Даниловича не обойтись. Сумбурский ненавязчиво говорил о необходимости привести документы в порядок еще во время телефонных звонков, когда отчитывался в подготовке к похоронам Игоря.

– Я понимаю, что вам было совершенно не до формальностей, но прошу вас о встрече, как только найдете это возможным, – напомнил он вчера о необходимости уладить все дела.

– Хорошо, – согласилась она.

Пришлось собираться. Все сотрудники, с которыми она столкнулась, здоровались и улыбались, потом с тревогой в голосе и участием сочувствовали непростой жизненной ситуации, связанной с недавней кончиной супруга. Гордей встретил ее радушно, будто Ульяна – едва ли ни самый значимый человек в его жизни.

– Ваше вступление в наследство – это лишь дело времени, – распинался он. – Для всех нас вы полноправная владелица бизнеса, поэтому считаю себя обязанным ввести вас в курс дела. До трагедии с Игорем Георгиевичем все шло прекрасно, сейчас проведу вас к главному бухгалтеру, и вы сами в этом убедитесь, взглянув на отчетность, – он сделал небольшую пуазу, чтобы провести границу между сказанным и акцентировать внимание на последней мысли. – Правда, потом произошел спад. Думаю, понимаете, сказался простой в связи с похоронами, да и смерть владельца ресторана сама по себе отразилась на посещаемости.

Она слушала его, периодически кивала и пыталась переварить полученную информацию. После того, как вышли из кабинета управляющего, Сумбурский устроил подробную экскурсию по зданию: показал кухню, зал для гостей, все складские, производственные, вспомогательные, технические и административно-бытовые помещения. Ему хотелось, чтобы она оценила масштаб в полном объеме. В том, что это ее напугает, практически не сомневался.

В завершении заглянули в кабинет Волковой.

– Ирина Олеговна, покажите, пожалуйста, Ульяне Ивановне отчетность за последний период.