– Да, похоже на то.

– Требуется довести их до такого состояния, когда они будут готовы завязать знакомство с таким типом, как Шакал.

– Вот чего не знаю…

– Этого никто не знает, – перебил его Джейсон, – и не узнает до тех пор, пока мы не выясним, что конкретно они так тщательно скрывают.

– Если мы попытаемся использовать для этой цели Лэнгли, то Де Соле сразу окажется в курсе. И кем бы он ни был, черт возьми, он растревожит остальных.

– Тогда работаем без Лэнгли. У меня достаточно данных для самостоятельного продолжения дела, все, что мне еще нужно, это их адреса и домашние телефоны. Ты раздобудешь их мне, не так ли?

– Естественно. Это детская работа. Но что ты собираешься с этим делать?

Борн улыбнулся и спокойно, даже с некоторой нежностью, ответил:

– Собираюсь перерыть их дома или, может быть, колоть в зады иголками, между аперитивом и закусками. Как тебе такая перспектива?

– Вот теперь я слышу Джейсона Борна.

– Он перед тобой.

Первое свое утро пребывания на Карибах Мари Сен-Жак встретила не лучшим образом. Ее, невыспавшуюся и раскинувшуюся на кровати, разбудили лучи яркого тропического солнца, пробивающиеся через жалюзи. Только открыв глаза, она сразу же бросила взгляд на детскую кроватку, стоящую неподалеку от нее, в изголовье супружеской постели. Элисон глубоко и сладко спала, отдыхая от того, чем она занималась четыре-пять часов назад. Малышка, растревоженная перелетом, закатила такой скандал, что брат Мари, Джонни, пришел к ним из соседней комнаты и, надеясь хоть как-то прекратить этот ночной кошмар, спросил, не может ли он чем-нибудь помочь, а то все равно заснуть он не в силах.

– Сможешь сменить подгузники?

– Не представляю, как это делается, – поспешно ответил Джонни и быстро ретировался.

Но сейчас, похоже, он уже встал, потому что сквозь створчатые двери со стороны бассейна доносился его голос. Мари быстро сообразила, что ее братишка не просто так рвет глотку, а хочет разбудить именно ее. В данный момент он заманивал ее сына Джеми в бассейн, предлагая ему поплавать наперегонки, и орал при этом так, что, наверно, было слышно по всему острову. Мари не без труда сползла с кровати и направилась в ванную. Спустя четыре минуты она уже, приняв душ, расчесав темно-рыжие волосы и накинув купальный халат, вышла на веранду, перед которой раскинулся бассейн.

– О, привет, Мари! – как ни в чем не бывало завопил ее темноволосый жилистый красавчик-братишка. Он стоял в бассейне по пояс в воде позади Джеми. – Я уже и не надеялся тебя дождаться. Мы решили искупаться.

– И по такому случаю ты вознамерился известить об этом английский береговой патруль в Плимуте?

– А ты знаешь, что уже девять часов? На островах считается, что это довольно поздно.

– Доброе утро, мамочка. Дядя Джонни показывал мне, как нужно отпугивать акул палкой.

– У твоего дяди ужасный жизненный опыт, который, бог даст, тебе никогда не понадобится.

– Мари, там на столе кофейник со свежим кофе. А миссис Купер обещала мне приготовить на завтрак все, что мы захотим.

– О, кофе – это то, что мне надо, Джонни. Ночью я слышала телефон. Это не Дэвид звонил?

– Он самый, – ответил Джонни. – Полагаю, нам с тобой нужно будет поговорить… Пойдем наверх, Джеми. Хватайся за лестницу.

– А акулы?

– Мы уже перебили их всех, приятель. Пойди сделай себе выпивку.

– Джонни!

– Апельсиновый сок, мамуля. На кухне его целый кувшин.

Джон прошел по краю бассейна к веранде и начал подниматься по ступенькам. Глядя на приближающегося к ней брата, Мари отмечала большое сходство между ним и ее мужем. Оба они были высокие и мускулистые, оба обладали стремительной походкой, но там, где Дэвид обычно одерживал победу, Джонни, как правило, предпочитал отступить. С чем это было связано, Мари не знала. Она также не понимала, отчего Дэвид так привязался к самому младшему из братьев Сен-Жак, не доверяя особенно двум старшим, значительно более солидным на вид. Дэвид, а может быть, Джейсон Борн, никогда не углублялся в этот вопрос, отшучивался и говорил, что в Джонни он видит себя в молодости. Себя, а может быть, Джейсона Борна.