– Это ваш водитель, генерал, – заметил молодой вице-президент, тут же пожалев о том, что назвал своего партнера по званию.

– Так и есть. Странно, обычно он не беспокоит меня во время гольфа.

Свайн зашагал навстречу быстро приближающемуся карту. Они встретились метрах в десяти от черты.

– В чем дело? – спросил генерал у водителя, высокого, с нездорового цвета кожей старшего сержанта, прослужившего у него в шоферах уже больше пятнадцати лет.

– Думаю, что дело кислое, – грубовато ответил сержант, принимаясь разворачивать машину.

– Не слишком-то вежливо…

– А чего ждать от такого сукиного сына, который только что звонил. Я разговаривал с ним из здания гольф-клуба, и, слава богу, по платному телефону. Я пытался втолковать ему, что не могу отрывать вас сейчас от игры, а он ответил, что это не мое дело думать о том, что для вас хорошо, а что плохо. Я пытался выяснить у него, кто он такой и какого звания, но он послал меня и добавил еще кое-что, довольно неприятное. Скажи, говорит, генералу, что я звоню ему по поводу Сайгона и некой рептилии, околачивавшейся около этого городка лет эдак двадцать назад. Вот в точности его слова…

– Боже мой! – простонал Свайн и, не удержавшись, прошептал: – Снейк Леди.

– Он сказал, что перезвонит через полчаса. Уже прошло восемнадцать минут. Залезай, Норман. Я тоже участвовал в этом, помнишь?

Перепуганный и растерянный, генерал пробормотал:

– Я… Я должен извиниться… Я не могу так просто оставить игру и уехать.

– Тогда поторопись. И еще, Норман. На тебе опять рубаха с короткими рукавами, ты, чертов идиот! Прикрой руку!

Свайн, широко открыв глаза, уставился на маленькую татуировку на предплечье, затем быстро прикрыл ее другой рукой и побрел обратно к черте, пытаясь придать походке небрежную беспечность, которой он совершенно не испытывал.

– Дьявол, приятель. Военные дела.

– Черт, не повезло, Норм. Но я должен тебе. Бери. Я настаиваю!

Генерал, частично пребывая в прострации, принял от своего партнера долг, не пересчитывая и не замечая того, что в пачке содержится на несколько сотен долларов больше, чем ему были должны. Смущенно поблагодарив, Свайн быстро вернулся к гольф-карту и уселся позади старшего сержанта.

– Не слишком ли много за мою фору, солдатик? – сказал ему вслед молодой зам по связям с рынком, занимая позицию на черте, замахиваясь клюшкой и посылая маленький белый мяч вдоль дорожки гораздо дальше генеральского и на лучшую позицию. – В сто миллионов раз лучше, наглая ты скотина.

Номер Два.

– О чем это вы говорите, бога ради, – со смехом произнес сенатор в телефонную трубку. – Или вы ждете от меня, будто я скажу вам, что желает пропихнуть Ал Армбрустер? Ему не нужна моя поддержка в новом проекте, и он не получит ее, даже если захочет. Он в Сайгоне был остолопом, он и сейчас осел, хотя и получил большинство голосов на выборах.

– Мы говорим не о выборах, сенатор. Мы говорим о «Снейк Леди»!

– Видно, этот придурок Алби совсем свихнулся, если начал посылать ко мне всяких психов. Он уже во Вьетнаме был странноват, слонялся вокруг города, вынюхивал что-то. А ты, собственно, кто такой?

В Вене, штат Виргиния, Алекс Конклин повесил трубку.

Промах Третий.

Филипп Аткинсон, посол Соединенных Штатов в Великобритании, снял трубку с зазвонившего телефона и, сообразив, что код анонимного звонка типа «курьерский» подпадает под строго секретную инструкцию Госдепартамента, поспешно включил скремблер, что и было следованием букве этой инструкции. Его действие немедленно создало на канале связи мешанину из электрических разрядов, сделав линии прослушивания британских разведывательных служб совершенно бесполезными. Потом он, сидя в баре на Конлейн и выслушивая небрежные вопросы от своих закадычных приятелей о том, что, мол, там новенького в Вашингтоне, будет только посмеиваться в ответ. Один или два из них, он знал это наверняка, находятся в «родственных отношениях» с МИ-5.