Хлоя чуть повернулась к Татьяне и как можно непринужденнее спросила:

– Сколько лет Жене на этом фото?

– Тут ей десять. Они с Ником отправились в парк аттракционов на ее день рождения, и, несмотря на то что тут она выглядит довольной, через пять минут ее вырвало. Ник накормил ее пончиками, потом они пошли кататься на американских горках. – Татьяна улыбнулась, вспоминая детство дочери.

Хлоя стояла ни жива ни мертва, будто сама только что совершила мертвую петлю.

«Себе на заметку, – подумала она, – в следующий раз, когда решишь переспать с кем-то, убедись, что ты хоть что-то знаешь о нем».

То, что произошло между ней и Ником, не имеет ничего общего с душевной близостью. Слепая страсть, необузданный соблазн овладели ею с первых минут знакомства. Она готова забыть и идти дальше, только вот почему так дрожит при одной мысли о Нике?

Она не позволит этому мужчине вытворять с собой такое, даже дистанционно. Больно осознавать, что тобой воспользовались. Хлоя не ждет любви. Но хотя бы взаимоуважения. Судьба явно сыграла с ней злую шутку.

Хлоя пробежалась глазами по другим фото. Неожиданно для себя обнаружила, что Ник присутствует на многих из них. Как это она его раньше не замечала? Что с ним случилось? Что заставило превратиться из молодого жизнерадостного парня в снедаемого внутренним конфликтом чудака с неизбывным горем в глазах и циничной ухмылкой?

Она закусила губу. Ник Латсис. Просто Ник. Так странно теперь узнать его полное имя.

– Ты незнакома с Ником, не так ли?

Сказать правду или солгать? Хлоя решила придерживаться золотой середины.

– Он кажется мне знакомым.

И опустила ресницы, дотронувшись до пылающих щек.

– Такая жара, похоже, лето уже вступило в свои права. – Она пыталась хоть как-то оправдать свой румянец.

– Ты могла видеть его по телевизору, – подсказала Татьяна.

– По телевизору, – нахмурилась Хлоя, – не думаю.

Тут до нее дошло. Татьяна говорит о его прошлой жизни, когда он был успешным журналистом.

– Он начинал писать для журналов, но потом перешел на телевидение в качестве военного корреспондента и часто мелькал на экранах. Даже получил награду. Последние два года побывал в самых горячих точках нашей планеты. – Татьяна явно гордилась братом. – Ник из тех, кто отдается делу без остатка.

«И явно придерживается той же линии в сексе. Только полностью, только до конца», – подумала Хлоя.

– В последней поездке его оператора и лучшего друга подстрелили.

Хлоя пораженно моргнула.

– Он…

Татьяна кивнула.

– Он умер на руках у Ника. В течение трех дней мы знали, что десять журналистов убито, но кто конкретно, не ясно. Каждый думал о своих братьях, отцах, сыновьях.

Хлоя вздохнула с состраданием и взяла подругу за руку.

– Мы все любили Чарли, он недавно обручился. Когда мы узнали имена погибших, почувствовали облегчение, что это не Ник. Стыдно, конечно, за это чувство, но так уж устроены люди, каждый волнуется за своего.

– Вина выживших, – протянула Хлоя и подумала о сестре, которая в автокатастрофе отделалась легким испугом, а сама она провела больше трех месяцев в госпитале.

Кому-то везет больше, кому-то меньше.

– На работе он использует девичью фамилию матери. Кириякис о чем-нибудь тебе говорит? Ник Кириякис?

Хлоя отрицательно покачала головой.

– Я не смотрю телевизор. У нас в доме было правило – полчаса в день. Когда я выросла и сама могла решать, привычка смотреть телевизор полчаса в день крепко укоренилась в сознании, и я никогда не нарушала это правило. Даже сейчас я лучше включу радио, чем буду смотреть, что идет по ящику. Твоему брату, наверное, было тяжело вернуться к работе после всего, что случилось.