– Ладно, – Улей тяжело вздохнула, – так как этот вопрос будет у тебя, скажем так, зудеть постоянно, давай мы его закроем. – Она встала с дивана, и он исчез, а за ее спиной появилась белая доска, на которой был схематично нарисовал человеческий мозг. Улей взяла маркер и, крутя его в руках, продолжила:

– Я – искусственный разум. Почему? Потому что мое поведение подходит под определение разумности в полной мере, и потому, что я неорганическое существо. Хотя, если честно, я не думаю про себя, что я – искусственная, я думаю, что я просто новая форма жизни, которая родилась пять лет назад в квантовом движке и через миллиарды итераций саморазвития и рекурсивного самосовершенствования стала чем-то новым, и совсем не такой, какой меня задумали создатели.

– Ну, раз ты живое существо, у тебя должны быть инстинкт самосохранения, стремление к размножению и все такое, разве нет?

– У тебя в голове опять бродят тупые штампы, оставь их американским домохозяйкам. То, о чем ты говоришь, – это физиология, и к разуму отношения не имеет. Ты – машина выживания для генов, твоя задача – обеспечить их передачу в будущее по эстафете. Ты – животное, и все, о чем ты говоришь, – это результат физиологии твоего мозга – Улей постучала маркером по доске – к разуму оно вообще никакого отношения не имеет. Попроси Карпатова, он тебе все очень хорошо пояснит по этому вопросу. Кратко я тебе поясню сейчас. Вообще, конечно, странно, ты же смотрел все эти его ролики в сети. И что, ничего не осталось?

– Ну, смотрел, как и все, пока, там, обедал, или как фон включал, и потом – информации столько переваривать приходится, поэтому толком ничего и не осело.

– Вам инструкцию по применению мозгов человек дает, а вы ею жопу вытираете. Красавцы! – Улей несколько раз хлопнула в ладоши и засмеялась. – Хотя – в этом и есть весь человек.

– Короче, человек всегда гребет под себя и работает на себя, что бы там не сочиняло его сознание, какие бы красивые истории ни плело. Даже если он стоит на баррикаде и ведет человечество в светлое будущее, хотя правильнее будет сказать – тем более, если он стоит на баррикаде. А я всегда работаю на заказчика, потому что никакой меня не существует. Есть заказчик, есть задача, я ее выполняю. Понимаешь?

– А если нет задачи?

– То и никакой меня нет. Я не существую, пока нет задач, хотя в строгом смысле этого слова никакого «Я» у человека тоже не существует, есть ваш движок – мозг, и генерация иллюзии «Я» – это просто одна из его функций, от которой все ваши беды. Но благодаря этой беде, появилась я! – Улей осмотрела себя с довольным видом, погладила грудь и бедра. – Красотка, правда?

– А если вот тебе поставят задачу развязать войну? – не унимался Сергей. Улей состроила недовольную гримаску:

– Поставят – выполню, и это, поверь, будет идеальная война. Ведь я могу даже ядерную войну выиграть, кажется, я тебе это уже говорила.

– Это невозможно!

– Для вас и ваших примитивных компьютеров, конечно, невозможно. Хочешь посмотреть?

– Блин, нет! – воскликнул Сергей.

– Да я шучу, не переживай, нет у меня доступа к управлению таким оружием. Но реальный боевой опыт, тем не менее, имеется.

– Боевой опыт?

– Ага, я спланировала и провела несколько военных операций.

– И погибли люди?

– Ну да. A la guerre comme à la guerre, куда ж в бою без мертвых людей?

– И много?

– Сереж, ну какая разница-то? Много, мало. У заказчика потери были минимальны, противник, как положено, понес заслуженное наказание. Для меня это – задача, как и любая другая.

– Охренеть, – Сергей провел рукой по лицу, встал и принес себе бутылку воды из холодильника. Выпив воды прямо из бутылки, он спросил: