Андрей тащится на кухню, без особой надежды открывает холодильник и видит на своей полке сэндвич в пластиковой коробке и записку: «Извини, братан, вчера случайно съели твою еду. Были бухие. Прими это в качестве компенсации». Ларёк отменяется. И чайник вернулся на своё место. Жить можно. Андрей с каким-то странным, гипнотическим удовольствием ужинает, возвращается в комнату и видит, что Улеум стоит на паузе.

Консул и Гейммастер поймали Бага. Здорово. Андрей сыт и относительно бодр. Самое время заняться чем-то действительно важным. Он надевает Галлею Один.

Каменных домов в пригороде поубавилось, зато деревянные стали выше и неопрятнее; скульптуры, некогда служившие верстовыми камнями, разбиты и валяются без всякого порядка и присмотра, заросшие бурьяном. Народ тоже зачуханный. Нет белых тог и золотых пряжек. Нет атласных плащей и кожаных сандалий. Все, даже знатные, облачены в нечто мешкообразное, перевязанное веревками, обшитое разноцветными не то карманами, не то заплатками.

Рынок. Почему Андрей на рынке?

– Где твой меч, воин? – слышит он за спиной знакомый позывной.

– Я пришёл как друг и добрый вестник, – откликается Андрей и оборачивается.

Гейммастер, приподняв подол рясы, стоит по щиколотку в грязи. Рядом с ним, виновато улыбаясь, тяжело дышит на удивление прилично одетый Консул. На нём элегантный приталенный камзол, из-под которого выглядывает вышитый золотыми галунами жилет, на кривых косолапых ногах – высокие чёрные сапоги. Всё это изрядно перепачкано в грязи. В таком виде он выглядит ещё комичнее. Вокруг вооружённая охрана удерживает любопытствующую происходящим публику. «Архитектор явился», – догадывается кто-то. И тут начинается. Народ кричит, в воздух летят шапки. «Архитектор, создатель!» Всеобщее ликование рискует перерасти в давку.

– Нам лучше уйти, – советует Консул. Он берёт Андрея под руку и в компании Гейммастера уводит в припаркованную поблизости карету. Карета тут же трогается и покидает рыночную площадь в сопровождении всадников, закованных в тяжёлое боевое облачение. Консул задёргивает шторки и щебечет:

– Прошу простить мой внешний вид. На улицах нынче такая грязь. Неудобно в рукопашную бороться с… Багами. Так, кажется, Вы велели их именовать?

– Так, – подтверждает Андрей. – Но теперь мне это название кажется глупым.

– Прекрасное название, очень им подходит, – уверяет Консул. – «Баг», звучит как «А-бог», «Антибог». Не «аберрациями» же их именовать, как предлагает Наимудрейший? У меня от таких слов интеллект растёт, а мне оно без надобности. От ума сплошные беды… В общем, их было трое. Мы как обычно прогуливались по пригороду, раздавали милостыню. Привлекали к себе внимание, так сказать. И вдруг, откуда ни возьмись, они. Я-то их до этого в глаза не видел, не понял, но господин библиотекарь узнал. «Аберрации, – кричит, – Баги!» Я бросаюсь на одного, мы с ним падаем, а дальше ничего не помню. Бахрома. Господин Гейммастер вызвал Вас, и вот Вы здесь, о Наиблагороднейший. Надеюсь, созданный Вами Ангел сумел запечатлеть всё произошедшее в своей памяти получше нас.

Карета останавливается. Слышно, как солдаты пытаются расчистить путь, отгоняя народ, скандирующий: «Слава Архитектору!»

– Как же они Вас любят, – заискивающе улыбается Консул. – Прохода не дают.

– Не любят, а молят, – угрюмо замечает Гейммастер. – Королевство в упадке: неурожаи, нашествия кочевников и разложение властной верхушки довели эти земли до нищеты. Народу остаётся уповать лишь на божественное вмешательство.

Опять он ноет. Переписывай не переписывай, старик всё равно будет видеть вокруг сплошное разложение и негатив. Богатство – плохо, бедность – тоже плохо. Ему не угодишь, да и цели такой у Андрея нет – кому-то угождать.