Он замолкает, и на его лице снова застывает привычная имбецильная улыбка.

– Ну, продолжай, – требует Андрей, – раз вы убогие, значит, и я убогий? Это ты хотел сказать? В Златограде тебя за такие намёки сожгли бы на костре. Повезло тебе, что Гейммастер построил свой либрариум не там, а в Столице.

– Я намекаю? Ни в коем случае, – картинно выпучивает глаза Консул. – Просто я вот подумал: художник пишет картину в меру своей фантазии, бог создаёт мир в меру своей. И если мир богу не нравится, если кажется плохим, что же, как говорится: виновата не подкова, а кузнец. Впрочем, вся эта философия мне не по зубам. Я мыслю, как крестьянин. Не знаю, зачем я влез в разговор учёных мужей со своей кабацкой логикой.

Астроном, с нескрываемым недоумением наблюдающий за дискуссией, открывает было рот что-то сказать, но Гейммастер знаком останавливает его и приказывает: «Ступай». Астроном, поминутно оборачиваясь, движется к двери и покидает помещение спиной вперед, глянув ещё раз, напоследок, на Андрея. Кажется, он догадался, с кем только что воочию познакомился. Сейчас разнесёт благую весть по всему Улеуму: «Архитектор явился!» Впрочем, мог бы и раньше догадаться: в холле библиотеки на стене налеплена огромная мозаика – портрет творца, весьма сносно отображающий облик неповторимого оригинала, присутствующего сейчас в этой комнате. Только почему-то Андрей изображён на мозаике с мечом в руке, хотя он на самом деле никогда не прикасался к боевому оружию, ни в том мире, ни здесь. В армию его, слава богу, не взяли из-за недовеса, а здесь ему подобное попросту без надобности. Здесь он и без смертоносных предметов всемогущ…

Почти всемогущ. Он может всё, кроме того, что действительно требуется. Даже свой игровой ник «Архитектор» он позаимствовал из фильма «Матрица». Не хватило фантазии придумать нормальное имя для бога. Теперь Андрей упрекает местное население за то, что они его так называют, хотя как же им ещё его именовать? Как вообще им жить, кроме как так, как их научил он?

– Ты, Консул, много болтаешь, – произносит между тем Гейммастер, – постыдился бы в присутствии своего создателя, да ещё и при посторонних. Таким речам не место ни на языке, ни в мыслях, хоть я и сам, признаюсь…

– Как дела в Улеуме? – прерывает его Андрей, решив сменить неприятную ему тему «креативности Креатора» на более приземлённую. – Я вот ехал по улицам, любовался. На вид – всё здорово. Город расцвёл. Приятно посмотреть.

– Город гниёт изнутри, – с готовностью отвечает Гейммастер, хоть и без прежней грусти, но транслируя всё то же мрачное содержание. – Пусть тебя не обманывают богатство убранств и все здешние золотые завитушки. Однажды надев шёлковую одежду, люди уже не хотят вновь ходить в рубище. Они готовы глотки грызть друг другу, лишь бы украсить свои пальцы перстнями, а дома статуями. Даже библиотека – посмотри, во что они её превратили. Настоящий дворец. Город расцвел? А известен ли тебе источник этих богатств? Войны – вот ответ. Триста лет без перерыва люди режут себе подобных. Самые подлые умудряются ещё и богатеть сидя на горе чужих трупов. Армии мятежного генерала атакуют Золотую империю, а мы, Столица, под шумок, поработили и ограбили и всех своих соседей и даже соседей наших соседей. Границы государства растут, солдаты идут дальше и дальше по пропитанной кровью земле, а золото движется в обратном направлении, сюда, в метрополию, в карманы ожиревшей и отупевшей элиты. Я писал тебе об этом. Кажется, я даже грустил из-за… постой, ты переписал меня?

Он догадался. Быстро, однако. Андрей надеялся, что хотя бы сегодня Гейммастер останется в неведении относительно данного деликатного момента. Но старик живёт на свете слишком долго, слишком скоро улавливает связи между материями и фактами.