– Не совсем. Я так думаю, что меня взяли, потому что мы с «Главным мозгом» занимались почти одинаковым делом. Я избавлял народ от рутины, то есть от мусора и грязи, он должен был избавить Землю от того же. То есть у нас схожие задачи. А вон того парня, видишь, который всё время молчит, взяли, потому что он начинал работать программистом с теми, кто сейчас у «Главного» в обслуге. Но он пока молчит, не знает, как войти с ними в контакт. Говорят, что те, кто остался с «Главным» были как бы не от мира сего. Этот парень рассказал руководству, правда, под гипнозом, что при программировании «Главного», они обсуждали вопрос «отходов общества». Зачем нужны старики и инвалиды? У нас этого вопроса не возникает, а для «Главного», видимо, этот вопрос был решён не в пользу людей. В первую очередь тех, кто ничего не производит.

– Как же так! Ведь уже во всём мире разрешена эвтаназия, люди сами решают жить им или умереть. Если пожилой человек решил пожить ещё, значит, ему интересно. Помнишь, бабушка говорила, что ей всё интересно, а ты ещё и шутил над ней. А теперь какая-то… какой-то хрен его знает кто, решает сам за всех, за тех людей, которые хотят ещё пожить, что им уже хватит. Слушай, а откуда ты всё это знаешь?

– Не тема. Не вопрос. Знаю и всё, сорока на хвосте приносит информацию, а откуда – от верблюда.

– Платон, ты, как всегда…

– Ну, не кипятись так. Поэтому нам и доверили перепрограммировать его. А вообще ты знаешь, почему он называется «Главным Мозгом»?

– Предполагаю, что его деятельность…

– Ха, Святомир, ты предполагаешь, значит не знаешь. Главный – потому что он руководит другими, Мозг – потому что он устроен по принципу человеческого мозга. И вот эта мысль не даёт мне покоя, мне кажется, что там участвует ещё и человек. Или первоначально программа была создана так, или вообще этот ультиматум создал человек, а не «Главный Мозг». Человек, который возомнил, что может решать судьбы людей. Такое уже было в истории человечества, и не раз.

– Значит, ты всё исправишь.

– Ну, не я один. Я не одержим манией лидерства. Прошло ещё в детстве. Делаю лишь то, что считаю нужным.

– Ну да.

Мы немного полетали вместе, Платон сказал, что это адреналин, что он всегда мечтал летать без летательных аппаратов, а мечта досталась мне. Что он рад за меня. Остальные только пробовали взлетать, а мы уже успели полетать над всей территорией.

Вечером нас собрал Никита.

– Сегодня вы познакомились, но заниматься с завтрашнего дня будете самостоятельно. Летать с УЛами нужно учиться, но не целый день. Программисты будут заняты своими вопросами, УЛы будут изучать те приспособления, которые мы выдадим вам при операции.

– А когда уже будет эта операция?

– Не спешите. Мы ещё недостаточно готовы. Завтра я отправлюсь на разведку, насколько подходят наши приспособления, чтобы гасить блокировку, посмотрю возможность подхода к зданию Мозга. Вы же в курсе, что у здания почти нет окон, только небольшие форточки. Но там мощная вентиляция и на крыше площадка для летательных аппаратов. Когда я вернусь, я вам всё подробно расскажу. Ну, вижу по вашим глазам вопрос, а если не вернусь, информация всё равно до вас дойдёт. Кто будет командир потом, не знаю. Это тоже ответ на ваш немой вопрос. Вы же видите, что отбор УЛов и программистов не завершён. Вы будете первой командой, но готовится и вторая команда, возможно, и третья понадобится. Никто не знает последствий. Вас же предупреждали об этом. Никто не знает, насколько опасно бороться с «Главным Мозгом», как он себя называет.

Мы разошлись не в приподнятом настроении, понятное дело. Наверное, каждый задумался, что может погибнуть при операции. Когда подписывали договор, когда проходили обследование, на этот вопрос мало кто обратил внимание. Всё решалось на энтузиазме. Теперь же, когда Никита, считай, попрощался с нами, каждый задумался и о себе.