Однако после школы ей снова было нечего делать, возвращаться в свой заброс она боялась, а идти домой, просидев там все каникулы, совершенно не хотела. Пока она топталась у ворот школы и решала, Артемий прошёл мимо, как всегда, ничем не выдав, что заметил её. Яре стало любопытно, куда он пойдёт. То есть, вероятнее всего он бы пошёл домой, но ей было интересно, где этот самый дом находится. Подождав, пока сосед дойдёт до угла, она отправилась следом.

Весь день шёл мягкий снег, поэтому различить следы Артемия на дороге было нетрудно. Яра старалась дожидаться, пока он куда-нибудь свернёт, и только потом следовать за ним, потому что человека её габаритов было легко отличить на улице… «Ой, я же теперь намного худее,» – вспомнила она внезапно. – «Значит, я могу затеряться в толпе».

Осознание этого её удивило, а ещё больше её удивило то, что она это только сейчас поняла. Но толпы вокруг всё равно никакой не было – кому надо в первый день после новогодних праздников таскаться вечером по улице. Она даже цель свою, Артемия, различала плохо, хоть он и был в красной куртке.

Идти пришлось довольно далеко, что было логично, если вспомнить, что жил сосед в частном секторе. Но вот, наконец, обойдя по дуге новую церковь, следы свернули с дороги на проезд, вероятно, ведущий к воротам дома.

Яра осторожно заглянула за большое дерево, скрывавшее её от возможного взгляда Артемия, и на этот самый взгляд напоролась.

Артемий стоял у ворот, обернувшись, как будто ждал Яру.

– Ой, – сказала она не своим голосом. – Это ты. А я тут… гуляла.

– Хочешь зайти? – спросил Артемий.

– Э… Ну… – Яра замешкалась. Он это всерьёз? – А твои родители не будут против?

Он пожал плечами, но скорее не так, как будто не знал, а так, как будто это было неважно.

Яра чувствовала себя виноватой за слежку, хотя не причинила соседу по парте никакого вреда, а ещё ей казалось, что она напросилась в гости, хотя вроде бы ни о чём таком она не просила. Думать под взглядом Артемия было тяжело, и первая её реакция была отказаться и убежать.

«С моим-то внешним видом к чужим людям просто так не сунешься…» – подумала она и внезапно оборвала себя. Ведь раньше она бы подумала «такой толстухе, как я…», а теперь она не была толстухой, но… ничего не изменилось? Но ведь о других людях она всегда думала, пусть они плохо одеты или неумело накрашены, всё равно она бы поменялась фигурами! Значит, что-то должно же в её жизни измениться к лучшему. И в конце концов, кто такие эти родители Артемия, чтобы ради них она так переживала!

– Спасибо, – храбро сказала она, чувствуя, как мозги отключаются от ужаса от своего поведения.

Артемий кивнул и пошёл открывать калитку. Яра проскочила во двор следом за ним, чувствуя себя нарушительницей, да ещё и непонятно, ради чего.

Дом был средненький, мутного цвета, с небольшими окнами. Вокруг торчали из снега старые яблони, в углу участка приютились под ёлочкой два сарая. Артемий поднялся на крыльцо, гулко стуча ботинками по скрипучим доскам. Яра вспорхнула следом, отметив, что она таких звуков не производит, в кои-то веки!

Зазвенели ключи, и вот Яра уже в загромождённой прихожей, протискивается между шкафом для верхней одежды и комодом с зеркалом.

Навстречу с кухни вышла бледная женщина и, увидев вошедших, стала ещё бледнее.

– Э, здравствуйте, – выдавила Яра, запоздало поняв, что Артемий ничего говорить не собирается. – Мы с Артемием одноклассники, встретились сейчас на улице случайно, он меня пригласил…

Женщина – а судя по общему сходству она была соседовой мамой – вытаращилась, как будто увидела привидение, но кивнула в ответ.