– И когда вас ждать? – Вендел нахмурился. – Я слышал, что вы возвращаетесь к работе, которую выбрали для вас Бог и Его паства.

– Скорее всего, недели через две. Все зависит от того, сколько времени мне понадобится, чтобы разобраться с накопившимися делами.

На площадку вышел служка с деревянной чашей, украшенной резным орнаментом. Он показал ее содержимое Венделу, и Джульетта услышала, как в чаше звякнули читы. На мальчике было коричневое одеяние, и, когда он поклонился Венделу, Джульетта увидела, что макушка у служки выбрита. Мальчик собирался уже уйти, но Вендел придержал его за рукав.

– Окажи уважение нашему мэру, – сказал он.

– Мэм. – Мальчик поклонился. На его лице не отразилось никаких эмоций. Темные глаза под густыми черными бровями, бледные губы. Джульетта догадалась, что он проводит мало времени за пределами церкви.

– Совсем не обязательно называть меня «мэм», – вежливо сказала она. – Просто Джульетта.

Она протянула руку.

– Ремми, – представился мальчик.

Он выпростал руку из рукава. Джульетта пожала ее.

– Займись скамьями, – попросил Ремми священник. – Скоро еще одна служба.

Тот опять поклонился им и побрел обратно. Джульетта почувствовала жалость к нему, но не могла понять ее причину. Вендел посмотрел на лестницу, наверное прислушивался, не приближаются ли прихожане. Придержав дверь, он пригласил Джульетту войти:

– Заходите. Наполните флягу. А я благословлю ваше путешествие.

Джульетта потрясла флягу, та оказалась почти пустой.

– Спасибо, – поблагодарила она и вошла вслед за священником.

Они миновали притвор, и Вендел пригласил Джульетту в нижнюю церковь, которую она посещала уже несколько раз за предыдущие годы. Ремми деловито расхаживал между рядами скамей и стульев, заменяя подушечки и раскладывая объявления, написанные от руки на узких полосках дешевой бумаги. Она заметила, что мальчик украдкой поглядывает на нее.

– Боги по вам соскучились, – заметил отец Вендел, давая понять, что ему хорошо известно, как давно она посещала воскресную службу.

С тех пор церковь расширилась. Здесь стоял кружащий голову дорогой запах опилок, говоривший о недавно обработанной древесине, добытой из дверей и найденных старых досок. Джульетта положила ладонь на кафедру, которая наверняка стоила целое состояние.

– Ну, боги знают, где меня найти, – ответила она, убирая ладонь с кафедры.

Она сказала это шутливо и улыбнулась, но увидела, как на лице священника мелькнуло разочарование.

– Иногда мне думается, уж не прячетесь ли вы от них всеми способами, какие возможны. – Отец Вендел кивнул на мозаичное панно за алтарем. Лампы за стеклом ярко светились, отбрасывая цветные пятна на пол и потолок. – Я читал с этой кафедры ваши записки о рождениях и смертях и понял, что во всех этих событиях вы видите божью волю.

Джульетте захотелось сказать, что это делала не она. Их за нее писали другие.

– А иногда я гадаю, – продолжил Вендел, – верите ли вы вообще в богов, если столь легкомысленно относитесь к их заповедям.

– Я верю в богов, – ответила Джульетта, задетая подобными обвинениями. – Я верю в богов, создавших это укрытие. Верю. И создавших все другие укрытия…

Вендел вздрогнул.

– Святотатство, – прошептал он, и его глаза расширились, как будто сказанное могло убить. Он быстро взглянул на Ремми, тот поклонился и направился к выходу.

– Да, святотатство, – согласилась Джульетта. – Но я верю, что боги построили и башни за холмами и оставили для нас путь, который нам предстоит открыть, дорогу, по которой мы выйдем отсюда. В глубинах укрытия, отец Вендел, мы откопали машину. Землеройную машину, которая способна проложить дорогу к новым местам. Я знаю, что вы этого не одобрите, но я верю, что именно боги дали нам это орудие, и я намерена им воспользоваться.