Она пересекла помещение, пролезла через дыру в стене, пригнув голову, чтобы не зацепиться за арматуру, и увидела Бобби. Тот стоял у задней части большой землеройной машины и задумчиво почесывал бороду. Бобби был человек-валун. Он носил длинные волосы, заплетенные в тугие косички, популярные среди шахтеров, а на угольно-черной коже пыль и грязь были почти незаметны. Бобби был во всех отношениях противоположностью своего друга Рафа. Рядом спокойно стояла Хайла, его дочь и ученица.

– Ну, как движется? – спросила Джульетта.

– Движется дело? Или как движется эта машина? – Бобби повернулся и посмотрел на нее. – Так я тебе скажу, как это ржавое ведро движется. Оно не может поворачивать, куда тебе нужно. Эта железяка тупо движется только вперед. Ее вообще нельзя куда-то направить.

Джульетта поздоровалась с Хайлой и оценила работу, проделанную над копателем. Машину успели хорошенько отчистить, и она оказалась в прекрасном состоянии. Джульетта опустила ладонь на руку Бобби.

– Ей можно будет управлять, – заверила она. – Мы разместим железные клинья справа на стене. – Она показала где. Одолженные в шахте потолочные прожекторы освещали темные каменные стены. – Когда задний конец нажмет на эти клинья, он развернет носовую часть.

Изображая копатель одной рукой, другой она надавила на запястье, поворачивая ее и показывая, как машина будет маневрировать.

Бобби неохотно хмыкнул, соглашаясь.

– Поворачивать она будет медленно, но такое может сработать. – Он развернул лист тонкой бумаги со схемой всех укрытий и всмотрелся в трассу туннеля, нарисованную Джульеттой. Эту схему она украдкой позаимствовала в тайном кабинете Лукаса, и предложенная ей трасса шла по дуге от Восемнадцатого укрытия к Семнадцатому, от одной генераторной к другой. – Придется направлять машину клиньями еще и вниз, – сказал Бобби. – Она сейчас наклонена так, словно ей не терпится прорыться наверх.

– Прекрасно. Что там слышно насчет крепежа?

Хайла посмотрела на взрослых, взяла уголек и планшет. Бобби взглянул на потолок и нахмурился.

– Эрику не очень-то хочется одалживать то, что у него есть. Он сказал, что сможет пожертвовать достаточно брусьев, чтобы укрепить тысячу ярдов. А я ему сказал, что ты потребуешь раз в пять или десять больше.

– Значит, придется снять часть крепежа из шахт.

Джульетта кивнула Хайле, намекая, чтобы она это записала.

– Ты что, решила начать здесь войну?

Бобби подергал себя за бороду, явно возбужденный. Хайла перестала писать и переводила взгляд с одного начальника на другого, не зная, что делать.

– Я поговорю с Эриком, – сказала Джульетта. – Когда я пообещаю ему кучу стальных балок, которые мы найдем в другом укрытии, он сдастся.

Бобби приподнял бровь:

– Неудачный выбор слов.

Он нервно хохотнул, пока Джульетта подала знак его дочери.

– Запиши, что нам понадобятся тридцать шесть перекладин и семьдесят два стояка, – сказала она.

Прежде чем записать, Хайла виновато взглянула на Бобби.

– Если эта штуковина двинется вперед, она начнет выдавать кучу породы, – заметил Бобби. – Когда будем возить ее отсюда к дробилке в шахте, тут начнется бардак, а людей понадобится не меньше, чем на обслуживание машины.

Мысль о помещении с дробилкой, где отработанную породу размалывали в порошок и выдували наружу через выпускной трубопровод, всколыхнула болезненные воспоминания. Джульетта направила фонарик под ноги Бобби, стараясь не думать о прошлом.

– А мы не станем выбрасывать породу, – решила она. – Шестой штрек почти под нами. Если будем копать вниз, то попадем в него.

– Ты собираешься заполнить породой шестой штрек? – изумленно переспросил Бобби.