Все это самосовершенствование украдено у Уолта Диснея. Он был отцом Нью Эйдж[9]: «Насвистывайте радостный мотив. Если вы верите в фей – похлопайте в ладоши». Из этой философии выросли «Русалочка», «Белоснежка», а немного раньше – «Микки Маус». Уолт знал секрет счастья. К сожалению, он закован в лед[10]. Нам нужно разморозить этого парня, чтобы выжать из него немного мудрости. Уолт знал, когда уйти со сцены.

Это метод, который мы изобрели, чтобы отвлекать себя от более значимых и глубоких вопросов. Мы маниакально поддерживаем свою занятость. У нас нет времени, чтобы успокоиться и подумать о том, что на самом деле надо сделать в то ограниченное время, которое отведено нам на Земле. Я никого не критикую, я такая же одержимая, как и все. Я почти дошла до сути, когда начала рожать во время съемок телешоу. Помощник режиссера дает мне отсчет: «Пять-четыре-три-два», кто-то перерезает пуповину, и раздается крик «Мотор, начали!».

Ганди сказал: «В жизни есть много другого, помимо ее скорости»[11]. К несчастью, он не сказал, чего именно, он просто оставил нас в полном неведении, а сам ушел с важным видом в своем подгузнике.

Чтобы компенсировать эту скрытую бесполезность, мы притворяемся, что ужасно важны и можем что-то дать этому миру. Именно для этого есть Твиттер, где можно проверить, сколько у нас подписчиков. Сто или тысяча людей, которых вы никогда не встречали, рассказывают вам, что они ели на обед, обнаружив, что вы существуете. Так мы понимаем собственную значимость. Мы, как птенцы, только что вылупившиеся из яиц, ходим, «твит, твит, твит», ищем крохи внимания, крохи любви, возможно, даже червячка – все что угодно годится, лишь бы нас заметили.

На деле мы все подлежим утилизации, как восковые фигуры. Как только вы теряете свою работу, красоту или статус – что со временем обязательно происходит, – вас расплавляют и используют, чтобы изготовить очередную важную персону. Я была в музее у мадам Тюссо, и там Чарли Чаплин стоял рядом с сортиром, а Николь Кидман вообще расплавили и сделали 150 свечей. Сегодня ты икона, завтра – свечка. Джерри Холл[12], должно быть, сейчас на чьем-то именинном пироге.

Мы бежим, потому что не хотим заглянуть внутрь себя и, возможно, увидеть, что там нет ничего, что поиск смысла – пустая трата эфирного времени. Мы вечно заняты, поэтому нам некогда подумать о том, насколько бесплоден весь этот бег. Как жуки-скарабеи, которые строят из навоза свой круглый дом и не останавливаются, чтобы подумать: «Э, а куда он катится?»

В выходной день я просыпаюсь и подпрыгиваю в панике от того, что у меня может не быть никаких сколько-нибудь важных занятий. Возможно, именно поэтому я и подобные мне люди составляют бесконечные списки «необходимых дел». Для нас занятость делами – это Бог, мы поклоняемся ей. Люди спрашивают, занята ли я, и я отвечаю им: «Я так загружена, что у меня уже было два инфаркта». Они поздравляют меня с этим достижением.

Мы почитаем тех, у кого самый плотный график. Чем больше вы заняты, тем выше ваш статус как человеческого существа. Те из нас, кто страдает от этого феномена, разгоняются до безумного количества «необходимых дел», доводя себя до болезни. И все это ради того, чтобы не смотреть внутрь себя и не замечать, что в нас, возможно, нет вообще никакого смысла. Так кто же в конечном итоге побеждает? Занятые, вечно бегущие люди? Или, может быть, тот, кто сидит целый день на камне и рыбачит, у кого есть время ощутить дыхание ветра на своем лице? Кто настоящий победитель? Господи, прошу тебя, только не рыбак!