Десятки вопросов роились в моей голове, толкая друг друга и заставляя меня взволнованно поджимать губы. Сможет ли этот ритуал полностью решить мой дисбаланс магии? А что, если Калипсо ошибся, и ритуал именно со мной не сработает как надо? Что, если именно на мне он даст осечку? Практический опыт Калипсо в теневой магии и его большой опыт в составлении таких вот ритуалов индивидуально уже для доброй сотни магов говорил о том, что Калипсо очень хорошо знает, что и для чего делает. Но что, если именно со мной выйдет осечка? Страшно…

Я стояла напротив Калипсо, бормотала напевно сложную цепочку заклинаний, больше похожую на мудреную скороговорку и чертила на своем запястье руны очень острым ритуальным ножом. Каждую руну необходимо было активировать определенными заклинаниями и подкрепить их яркими эмоциями. Активация рун, завязанная на эмоциях печали, гнева, радости прошла для меня очень легко и просто. Для ритуала необходимо было хотя бы на мгновение воскресить в себе предельно ярко ту или иную базовую эмоцию, любым способом, в любой последовательности.

– Дело в том, что этот ритуал делает волшебника цельным, стабилизирует его магическую Искру. А цельный волшебник должен уметь испытывать широкий спектр эмоций, – объяснял Калипсо. – Человек, который не в состоянии испытывать полноценно базовые эмоции, не может быть цельным. Воскрешением в себе этих базовых эмоций мы активируем определенный энергетический код, который запускает новые процессы.

Самым элементарным для меня оказалась активация эмоции радости: для этого я просто вспомнила, как обняла Калипсо впервые за долгое время. Как он обнял меня в ответ и как сладко поцеловал, и как признался в любви, и… В общем, это действительно было проще простого, и руна на мне моментально вспыхнула ярко-алым цветом.

– Вау! – не удержался от восклицания Калипсо. – Такой скорости активации я ни у кого еще не наблюдал, Лори!

Я улыбнулась, хотя улыбка вышла кривоватая, потому что меня немножко перекосило от боли: все-таки активация рун проходила с весьма болезненными ощущениями, которые по-нарастающей становились все сильнее. В точке солнечного сплетения стало очень горячо, но это был не пугающий, а какой-то очень приятный жар.

А вот с эмоцией страха вышла засада: мне никак не удавалось воскресить в себе достаточное чувство страха для того, чтобы последняя руна загорелась очень ярко. Я очень старалась, перебирала разные жуткие воспоминания – а уж их в моей вроде как непродолжительной жизни уже с лихвой хватало, если честно, – но руна лишь едва светилась изнутри.

– Интересное дело, – пробормотал Калипсо, задумчиво потирая подбородок. – Впервые с таким сталкиваюсь… Страх – это единственная эмоция, которую все активировали без проблем, ибо поводов для страха у нас всех достаточно. А ты у нас в этом плане оказалась какой-то непробиваемой…

Мы провозились с этой руной около часа, а потом Калипсо попросил Алохара привести к нам на помощь Агату.

– Что случилось? – спросила та, появившись в тренировочном зале пару минут спустя.

– У нас проблема с активацией последней руны.

– Что, никак не получается чему-то обрадоваться? – понимающе улыбнулась Агата.

– Да если бы, – нахмурился Калипсо. – Радость у нее активировалась моментально, и секунды не прошло. Зато со страхом вышла засада.

– Да ладно? – Агата удивленно вскинула брови и внимательно посмотрела на меня. – Что, не заставить испугаться чего-то как следует?

Калипсо мрачно кивнул.

– Лори в своей жизни так много всего боялась, что ее чувство страха стало поверхностным. Она теперь всего боится, ну… как будто не совсем по-настоящему. Понимаешь?