– И втайне от всех.

– Потому что иначе невозможно. Эти проходимцы тщательно шифруются.

Он взял ее руку в свою.

– Нет уж, пусть этим занимается кто-нибудь другой.

Она только улыбнулась:

– И это говоришь ты, который каждый день подвергается всяким опасностям, но почему-то не просит, чтобы его заменил кто-то другой.

– Я опытный боец, обучен справляться с опасностями, а ты – нет.

Шейн перевернул ее руку ладонью вверх и провел по ней большим пальцем. У нее все задрожало внутри от этой невинной ласки. Она с трудом заставила себя думать о деле.

– Моя работа сводится к сидению за компьютером и поиску данных. Так что ничего опасного в ней нет.

– Тогда откуда Джеф Хорват знает, кто ты такая и где ты живешь?

Макана тяжело вздохнула. Она так старалась стать самостоятельной, но одна глупая встреча несколько месяцев назад – и все ее мечты рухнули.

– Потому что я натворила глупостей. – Она осторожно высвободила свою руку. – Джеф был одним из первых, кем я занималась, и я…

– Да?

– …я открыто обвинила его во лжи.

– Что ты сделала?!

Она отвела взгляд – слишком хорошо помнила этот момент. Исполненная возмущения, она подошла к Джефу, когда тот с невестой выходил из церкви, и сказала ему прямо в лицо, что его ложь разоблачена и что все об этом узнают. Все – его деловые партнеры, родственники, словом, все, кого он обманывал многие годы.

Он утверждал, что был мобилизован в армию, а сам проживал в Европе как гражданское лицо. Еще глупее была его выдумка о том, что его демобилизовали раньше срока за какие-то героические заслуги. И она выложила все это в присутствии свидетелей вместо того, чтобы разоблачить его в Интернете, а самой оставаться в тени. Больше она не повторяла этой страшной ошибки, но и этой оказалось достаточно, чтобы подвергнуть опасности ее жизнь.

Она робко взглянула на Шейна и поняла, что он кипит от ярости.

– Только, прошу тебя, не читай мне нотации.

– Да у меня просто слов нет!

– Не стоит все преувеличивать.

– Ты хоть представляешь, что я сделаю с тем, кто посягнет на твою жизнь?!

Она всю жизнь ждала от него какого-то признания, и вот он высказался в порыве ярости.

– Но ты ведь никогда не говорил о своем отношении ко мне. Откуда мне было знать, что ты ко мне неравнодушен?

– Вот именно, неравнодушен. – Он кивнул на ее тарелку. – Подкрепись, потому что разговор у нас будет долгий и серьезный.

– Нужно было пойти с Кэмом, – прошептала она, принимаясь за сэндвич.

– Надо было раньше думать, а теперь уж ты от меня не отделаешься, можешь поверить мне на слово!

Как ни странно, это ее не расстроило.

Учитывая ситуацию, Шейн считал, что вел себя довольно сдержанно. Наспех затолкав в себя гамбургер, он повез Макану к себе. Подумать только, в какое опасное положение ухитрилась себя поставить Макана!

– Ты как – будешь разговаривать или весь вечер собираешься молчать? – спросила Макана.

– Что?

Любой на ее месте заметил бы, что у него нервы на пределе, но только не она.

В душе он был чертовски рад, что Макана не отвергла его предложение остаться у него, и теперь с восхищением поглядывал, как она расхаживает по гостиной его дома. Вытянувшиеся в одну линию коттеджи стояли на склоне холма, откуда открывался вид на Чесапикский залив. Шейн выбрал этот дом, так как он находился в получасе езды от штаб-квартиры «Коркорана» в Аннаполисе, и вместе с тем на некотором удалении от вершины холма, где жили многие его коллеги. Иногда ему хотелось побыть в одиночестве.

Глядя на Макану, он испытывал странное умиротворение. Она уже бывала у него, но всегда в компании с его товарищами, на их совместных сборищах. А сейчас они остались вдвоем. Он выжидал, отгоняя мысли о широкой кровати на втором этаже.