До Уотфорда я добралась быстро, и к обеду уже подъезжала к аккуратному трёхэтажному большому дому с балконом и террасой, окружённому невысоким белёным забором. Но несмотря на кажущуюся незащищённость, во двор мог проникнуть далеко не каждый, а уж увидеть дом и подавно. Для большинства тут находилась обычная роща, которых полно в окрестностях Лондона. Бабуля заботилась, чтобы её покой не нарушали всякие нежелательные личности. Едва я остановилась перед воротами, они открылись, и я заехала во двор. Родственница встречала меня на крыльце – она удивительным образом всегда знала, когда я приеду, без всяких предварительных созвонов и сообщений.

Ядвига Борисовна для своих пятисот с хвостиком выглядела отлично. Фигура как у тридцатилетней, Гладкое, без морщин, лицо, разве что во взгляде ярко-изумрудных глаз притаилась мудрость веков. Волосы заплетены в тугую косу с мою руку толщиной, перекинутую через плечо и спускавшуюся ниже пояса. На бабуле были обычные джинсы и лёгкий свитер, она держала в руках чашку с её любимым жасминовым чаем, смотрела на меня и улыбалась. У ног старшей ведьмы сидела роскошная кошь раза в полтора больше обычной, с длинной шерстью редкого голубого окраса и чудными кисточками на ушах. Я не знаю, где ба нашла эту красотку, в предках которой явно отметились мэйн-куны, но от Сапфиры я была без ума. И только мне эта потрясающая животинка терпеливо позволяла себя тискать. На правах родственницы, надо понимать.

– Ну, явилась, наконец, блудная внучь? – с непередаваемым ехидством поприветствовала меня бабуля и усмехнулась. – Сколько не заходила, два месяца? Три?

– Ба, ну дела у меня, что поделать, – я развела руками и подошла, потом присела и с некоторым усилием взяла Фиру на руки. – Привет, пушистая!

Зарывшись в густой мех носом, воспользовалась отсрочкой от серьёзного разговора с родственницей. Коша тут же замурлыкала, обмякнув в моих руках, и я не удержала счастливой улыбки.

– Ой, не надо врать, не настолько ты занята, – тут же отмела бабуля мои попытки оправдаться, и зашла в дом. – Боишься ко мне приезжать, что ли, Яра?

Насмешка из её голоса не исчезла, а мне стало стыдно – Ядвига раскусила меня на раз.

– Ладно уж, не отвечай, и так знаю, – хмыкнула она. – Отпусти уже Фиру, пойдём, пообщаемся.

Когда ба так говорила, это значило – сиди и слушай, и возражать не смей. Эх, ладно, придётся выслушать, что имела мне сказать хозяйка дома. Дом, надо сказать, внутри выглядел очень уютно: отделанный светлым золотистым деревом, с деревянной же мебелью, обтянутой натуральными тканями, настоящим камином в большой зале. Яда вообще предпочитала окружать себя всем натуральным, не любила синтетику и пластик. Поэтому посуда у неё тоже была из глины, фарфора и стекла. Мы присели на кухне, за большой круглый стол в удобные плетёные стулья с мягкими подушками на сиденьях. В приоткрытое окно залетал душистый сквознячок, принося с собой запахи цветов – бабуля их разводила и в её садике на клумбах росли настоящие цветники, причём время года и погода не влияли никак. Ядвига договаривалась с растениями и обеспечивала им нужный микроклимат в пределах её сада, и все оставались довольными.

– Твой любимый, – ба налила мне из чайника заварку, и я учуяла знакомый аромат бергамота.

– Спасибо, – я искренне улыбнулась.

Ещё, она расстаралась на оладушки и пирожки с маком – ну, точно ждала меня. И судя по вкусняшкам, разговор предстоит серьёзный. Фира тут же запрыгнула мне на колени, заставив негромко охнуть – всё же, десять кило живого веса ощутимая тяжесть. Потопталась и кое-как свернулась, свесив лапы и хвост и блаженно зажмурившись.