Разъярённая, недовольная кошечка. Кира прошлась пальчиками по шраму…

– Вот блин, – выдавил я, чувствуя, что всё-таки не удержался…

Вспыхнув красной краской, Кира отняла пальцы от моего торса. Она все поняла. Сложила дважды два. Приборы показали ей достаточно, а она была умной девочкой, чтобы понять, что произошло с мужчиной на ее смотровой кушетке.

Стыдно не то слово… но черт побери, как хорошо. Не помню, чтобы я когда-нибудь так классно кончал.

– Да ты еще и извращенец, Олег Коршунов! – побагровев, не выдержала Кира. – Получать удовольствие от боли… да как такое вообще возможно!? Ты что, специально получаешь шрамы, чтобы испытать возбуждение? Как ты вообще прошел психологическую экспертизу?!

Кира настолько вспылила, что смела все преграды между нами и снова начала меня называть на "ты", как и раньше.

– Прошел… как-то… – только и смог выдавить, точно решив не признаваться, что боль тут совсем не причём. Пусть думает по-своему.

Всё ещё хуже, чем я предполагала. Олег извращенец! Получает удовольствие от импульсов боли. А впрочем, ничуть не удивлена. Ну кем еще может быть такой человек, кроме извращенца? Садист и одновременно мазохист. Теперь-то все начало вставать на свои места: ему просто нравится издеваться и над собой, и над другими. Нужно будет стрясти с Элис новую психологическую экспертизу, она явно делала какие-то неправильные тесты.

Не чувствуя себя, прошлась до стола. Все у этого здоровяка в порядке, кроме головы. Если я откажу ему в допуске, он добьется освидетельствования в другом секторе через суд, а мне могут влепить выговор и понижение рейтинга. Конечно, суд дело муторное и долгое, особенно для рядового вояки, но от этого мужлана можно ожидать чего угодно. Это же биологический таран! Всегда добивается своего.

Быстрее заполню его карту, быстрее отошлю в центральный штаб и забуду о Олеге, как о своем худшем кошмаре.

Раскрыла личное дело, вбила в голограмму все нужные показатели и на автомате напечатала заключение. Это было не сложно – у здоровых мужчин все как в энциклопедии. Один раз заучил и ничего не меняется, только с возрастом одни стандартные параметры сменяются другими стандартными. Биологические механизмы. Стабильные. Прочные. Неповоротливые.

Хорошо, что Олег молчал все это время, хоть до этого догадался. Сказал бы что-нибудь – я бы ответила парочкой красивых словцов. Зла не хватает.

Хотела дистанцироваться от Олега, а сказала ему гораздо больше чем планировала. Нет, так дело не пойдет. Он никто для меня. Всего лишь рядовой военный, коих я вижу десятками.

Нажала кнопку, отправляя заключение. Все! Этап пройден, прием окончен. Прощай, Коршунов, надеюсь я тебя больше никогда не увижу.

– Одевайтесь и можете уходить, – холодным, словно лёд голосом сказала. – Я отправила ваше заключение. Можете приступать к работе. И ещё… постарайтесь получать шрамы пореже, или хотя бы не слишком серьезные, чтобы мы с вами не встретились на операционном столе.

– Настолько не хотите меня видеть?

– После того, что я узнала о вас – максимально не хочу. И до этого не особо горела желанием

– Думаете, больше не встретимся?

– Очень на это надеюсь.

– Это вряд-ли…

И тут приходит ответное подтверждение от штаба голограммой в фиолетово-черных тонах. Что-то в моем мозгу щелкает…

Цвета имели особый статус в документальной номенклатуре. Фиолетовые цвета используются только для высоких должностей – доходит до меня. У рядовых вояк папки синие, у штабных капитанов они зелёные, у меня самой папка имела жёлтый цвет. Фиолетовые с черными полосами принадлежали метронам орбиты, кураторам охранных периметров, мэру города и министрам по снабжению.