Стою ведь все время сбоку от кресла графини, поэтому все могу сама хорошо рассмотреть.

У графа и мага даже по небольшой отдельной спаленке есть в каретах, чтобы долгая поездка на очень невысокой скорости как-то побыстрее проходила для высокого сословия в сладком сне.

Потому что расстояния здесь большие, дороги плохенькие, время в пути заметно быстрее проходит, если поспать несколько часочков.

Но не сейчас, конечно, когда колеса тяжелой кареты пробиваются сквозь размокшую дорогу, поэтому ее саму постоянно носит из стороны в сторону по той же колее.

Они катятся впереди, в сотне метров от нас, понемногу отрываясь по менее разбитой дороге от хвоста каравана вперед, так как перед ними дорога все же, хоть немного, но получше получается.

А нам уже продавленная широкими колесами тяжелых карет достается, что сильно замедляет скорость наших повозок.

Такой распорядок в пути устанавливает сам граф, чтобы оказаться подальше от своей супруги. Запретить катиться за ним графине он пока никак не может, но все остальное в его личной власти.

Еще сами капли необыкновенно крупные летят вниз с большой скоростью, что здорово усиливает шумовой эффект.

Вот по многочисленным повозкам каравана дождь стучит гораздо тише, они укрыты растянутой тканью, пропитанной соком местного растения, дающим эффект, немного похожий на наш каучук.

Еще прямо неистово бьет по мне, заставляя реально замерзать в конце очень жаркого лета.

На чертовом перевале, уже насквозь мокрая, да еще при спустившейся почти к нулю температуре, я чувствую себя очень хреново.

«Ну, все же не насквозь на самом деле я мокрая, – признаю я себе, пусть очень нехотя. – Это все остальные всадники и возницы совсем полностью и насквозь промокли. У меня все же из дорогого таслана спортивная форма пошита, сейчас надета вместо нижнего белья, поэтому мокрая ледяная одежда так уж прямо к моей коже не прилипает. Одна печаль, что потом делать, когда она окончательно развалится и износится? Даже не знаю, поэтому нужно к тому времени обязательно поменять свою теперешнюю работу на более спокойную, чтобы точно находиться под надежной крышей и зимой, и летом. Да, только в замке или городе, причем даже неплохая возможность так устроиться со временем у меня имеется. Но сейчас приходится крутиться, как белка в колесе, раз уж повезло выжить в первые дни перемещения через проклятый блуждающий портал и устроиться на довольно блатное здесь место».

«Гребанное средневековье! Как раньше наши предки мучились от капризов природы! И полного отсутствия непромокаемой синтетики! Это я еще здешней зимы даже не видела!» – нестерпимо хочется выругаться всласть и по-русски, чтобы добавить побольше знакомых матерных слов.

На родном языке, который здесь никто не поймет, но не удивится все равно чужому наречию.

Потому что я сама по своей нынешней официальной легенде приехала в здешнюю землю из очень далекой страны.

Легенда на самом деле вообще не моя, ничего я про местную жизнь не знала в момент встречи с первыми, как-то более-менее приличными людьми, относительно такими защитниками местной законности и порядка, так что уже они сами меня за северянку приняли.

«Ну, а что им было еще понимать, когда я уже четверых страшно голодных и вшивых разбойников сама забила, своими руками, ногами и парой дубин, у них же позаимствованных. Забила одного совсем, трое просто переломанными руками слабо шевелили. А ведь никакого другого оружия у меня тогда не имелось, кроме уже четырех дешевеньких ножей на поясах, – с теперь понятным удовольствием я вспоминаю первые часы после того, как стала попаданкой. – Перцовый баллончик пришлось полностью потратить в критический момент».